НА ГОЛОВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА Gatchina3000.Ru / HOME


Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
объединённый словник


Сайт тысячи и одной ночи
Сайт
ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ

перевод с арабского М. А. Салье





 
   
1001 ночь. Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки
 
 


1001 ночь. Арабские сказки

Книга тысячи и одной ночи


Оглавление

Рассказ о Маруфе-башмачнике

 

примечания в квадратных скобках [   ]


  • Рассказ о Маруфе-башмачнике, ночи 989-994
  • Рассказ о Маруфе-башмачнике, ночи 995-1001

     

     

    Тысяча и одна ночь. Сказки  
       Рассказывают также, о счастливый царь, что был в городе Мисре-Охраня-
    емом [681] один башмачник, который ставил заплатки на старые  сапоги.  Его
    имя было Маруф, и у него была жена  по  имени  Фатима,  а  по  прозванию
    ведьма, и прозвали ее так потому,  что  она  была  нечестивая  злодейка,
    бесстыдница и смутьянка.
       И она властвовала над своим мужем, и каждый день ругала его и прокли-
    нала тысячу раз; а он страшился ее злобы и боялся ее вреда, так  как  он
    был человек умный и стыдился за свою честь. Но он был беден, и когда за-
    рабатывал много, тратил все на нее, а когда он  зарабатывал  мало,  жена
    вымещала это на его теле в ту же ночь, и лишала его здоровья,  и  делала
    его ночь такой же черной, как страница ее грехов.  И  была  она  подобна
    той, о ком поэт сказал:
       Как много я ночей проспал близ жены -
       В сквернейшем состоянье провел их!
       О, если бы, когда я входил к жене,
       Принес я яду и отравил ее.
       В числе того, что случилось у этого человека с его  женой,  было  вот
    что. Однажды она сказала ему: "О Маруф, я хочу, чтобы ты сегодня вечером
    принес мне кунафу [682] с пчелиным медом", И Маруф молвил: "Аллах  великий
    поможет мне заработать ее цену, и я принесу тебе сегодня  вечером.  Кля-
    нусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь наш облегчит это  де-
    ло". И Фатима воскликнула: "Я не знаю таких слов..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Ночь, дополняющая до девятисот девяноста
    
       Когда же настала ночь, дополняющая до девятисот девяноста, она сказа-
    ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Маруф-башмачник сказал  своей
    жене: "Аллах поможет мне заработать ее цену, и я принесу ее тебе сегодня
    вечером. Клянусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь  наш  об-
    легчит". И Фатима воскликнула: "Я не знаю таких слов "облегчит" или  "не
    облегчит!" Но не приходи ко мне без кунафы, я сделаю твою ночь такой же,
    каким было твое счастье, когда ты на мне женился и попался мне в  руки".
    - "Аллах великодушен", - сказал Маруф. А потом этот человек вышел, и за-
    бота капала с его тела.
       Он совершил утреннюю молитву, и открыл лавку, и сказал: "Прошу  тебя,
    о владыка, послать мне сегодня цену этой кунафы и избавить меня от злобы
    этой нечестивой на сегодняшнюю ночь".
       И он просидел в лавке до полудня, но работа не пришла к нему, и  уси-
    лился в нем страх перед женой.
       И Маруф поднялся и запер лавку, не зная, как быть с кунафой, так  как
    ему нечем было платить за хлеб.
       И он прошел мимо лавки торговца кунафой и остановился,  смущенный,  и
    глаза его наполнились слезами. И кунафщик заметил его и сказал: "О  мас-
    тер Маруф, чего ты плачешь? Расскажи мне, что тебя поразило".
       Маруф рассказал ему свою историю и сказал: "Моя жена жестокосердая, и
    она потребовала от меня кунафы, и я просидел в  лавке,  пока  не  прошло
    полдня, и не пришла ко мне даже цена хлеба, и я боюсь моей жены". И  ку-
    нафщик засмеялся и сказал: "С тобой не будет беды! Сколько ты хочешь ку-
    пить кунафы?" - "Пять ритлей" - сказал Маруф.  И  кунафщик  отвесил  ему
    пять ритлей и сказал: "Топленое масло у меня есть, но у меня нет  пчели-
    ного меда, а есть только тростниковый мед. Он лучше, чем пчелиный мед, и
    что за беда, если кунафа будет с тростниковым медом?"
       И Маруфу стало стыдно, так как кунафщик должен был ждать платы. И  он
    сказал ему: "Давай кунафы с тростниковым медом". И кунафщик изжарил  ему
    кунафу на масле и вымочил ее в тростниковом меду, и она  стала  подарком
    для царей.
       А потом кунафщик сказал: "Не нужно ли тебе хлеба и сыру?" -  "Да",  -
    сказал Маруф. И кунафщик дал ему на четыре полушки хлеба  и  на  полушку
    сыра, а кунафы было на десять полушек, и сказал: "Знай, о Маруф, что  за
    тобой будет пятнадцать полушек. Иди к своей жене  и  доставь  себе  удо-
    вольствие, а эту полушку возьми на баню; и тебе будет отсрочка  -  день,
    два или три, пока не наделит тебя Аллах. И не притесняй твоей жены, -  я
    буду ждать, пока у тебя останутся деньги сверх расходов".
       И Маруф взял кунафу, хлеб и сыр и ушел, благословляя кунафщика, и  он
    шел с залеченным сердцем и говорил: "Слава тебе, о господи! Как ты вели-
    кодушен!"
       И потом он вошел к своей жене, и та спросила: "Ты принес  кунафу?"  И
    Маруф ответил: "Да". И положил ее перед ней. И Фатима взглянула на куна-
    фу и, увидев, что она с тростниковым медом, сказала: "Разве я не говори-
    ла тебе: принеси ее с пчелиным медом? Ты поступаешь наперекор моему  же-
    ланию и приносишь ее с тростниковым медом".
       И Маруф извинился перед ней и сказал: "Я ее купил с  отсрочкой  упла-
    ты". И его жена воскликнула: "Это  пустые  слова!  Я  буду  есть  кунафу
    только с пчелиным медом". И она рассердилась из-за кунафы, и ударила  ею
    Маруфа по лицу, и сказала: "Поднимайся, о сводник, принеси мне  другую!"
    А потом она ударила его кулаком по челюсти и выбила ему один из его  зу-
    бов, и кровь потекла у него по груди.
       И от сильного гнева Маруф ударил жену одним легким ударом по  голове,
    и тогда Фатима схватила его за бороду и стала кричать и говорить: "О му-
    сульмане!" И соседи вошли и освободили его бороду из ее руки,  и  напали
    на нее с упреками, и начали ее стыдить, говоря: "Все мы охотно едим  ку-
    нафу, которая с тростниковым медом. Что это за жестокость с этим  бедным
    человеком? Это позор для тебя". И они до тех пор уговаривали Фатиму, по-
    ка не помирили ее с Маруфом, но после ухода людей она поклялась, что  не
    съест этой кунафы нисколько.
       А Маруфа сжигал голод, и он сказал про себя: "Она поклялась,  что  не
    будет есть кунафы, так я ее съем". И начал есть, и когда Фатима увидела,
    что он ест, она стала говорить: "Если захочет Аллах, то,  что  ты  съел,
    будет ядом и сгноит твое тело". - "Не будет так, как ты говоришь, - ска-
    зал Маруф и ел, и смеялся, говоря: "Ты поклялась, что не будешь есть эту
    кунафу, но Аллах велик и великодушен, и если захочет Аллах, я завтра ве-
    чером принесу тебе кунафу с пчелиным медом, и ты съешь ее одна".
       И он начал ее успокаивать, а она его проклинала, ругала и бранила  до
    утра. А когда наступило утро, она засучила рукава, чтобы побить  Маруфа,
    и Маруф сказал ей: "Дай срок, и я принесу тебе другую кунафу". И он  по-
    шел в мечеть, помолился, и отправился в лавку, и открыл ее, и сел, и  не
    успел он в ней усесться, как пришли двое от кади и сказали: "Вставай по-
    говори с кади: твоя жена пожаловалась ему на тебя, и  облик  у  нее  та-
    кой-то и такой-то". И Маруф узнал, что это Фатима, и сказал: "Аллах  ве-
    ликий да испортит ей жизнь!" А потом он пошел с этими людьми и  вошел  к
    кади и увидел, что его жена завязала себе руку и ее покрывало  выпачкано
    в крови, и женщина стоит, и плачет, и вытирает слезы.
       И кади сказал ему: "О человек, разве ты не боишься  Аллаха  великого?
    Почему ты бьешь эту женщину, и сломал ей руку, и выбил ей зуб, и делаешь
    с ней такие дела?" И Маруф воскликнул: "Если я ее  побил  или  выбил  ей
    зуб, суди меня, как желаешь, но дело было так-то и так-то, и соседи  по-
    мирили меня с ней!" И он рассказал кади всю историю с начала до конца. А
    этот кади был из добрых людей, он вынул четверть динара и сказал Маруфу:
    "О человек, возьми это и сделай ей кунафу с пчелиным медом и помирись  с
    ней". И Маруф сказал: "Отдай деньги ей". И Фатима взяла деньги,  и  кади
    помирил их и сказал: "О женщина, слушайся твоего мужа.  А  ты,  человек,
    обращайся с ней ласково".
       И Маруф с Фатимой вышли, помирившись с помощью кади, и женщина  пошла
    по одной дороге, а ее муж пошел по другой дороге, к себе в лавку, и сел.
       И вдруг посланные кади пришли к нему и сказали: "Дай нам нашу плату".
    И Маруф воскликнул: "Кади ничего с меня не взял; наоборот,  он  дал  мне
    четверть динара!" Но посланные сказали: "Нас не касается, дал тебе  кади
    или взял с тебя, и если ты не дашь нам нашу плату, мы возьмем ее у  тебя
    силой". И они потащили его по рынку. И Маруф продал свои  инструменты  и
    дал им полдинара, и они отступились от него, а Маруф приложил руку к ще-
    ке и сидел печальный, так как у него не было инструментов,  чтобы  рабо-
    тать.
       И когда он сидел, вдруг подошли к нему два человека, безобразные  ви-
    дом, и сказали: "Поднимайся, о человек, поговори с кади: твоя жена пожа-
    ловалась ему на тебя". - "Кади помирил меня с ней", - ответил Маруф.  Но
    эти люди сказали ему: "Мы от другого кади: твоя жена пожаловалась на те-
    бя нашему кади".
       И Маруф поднялся, прося Аллаха о помощи против своей жены, и,  увидев
    Фатиму, он сказал: "Разве мы не помирились, о дочь честного?"
       И Фатима воскликнула: "Не будет между мной и тобой мира!" И тогда Ма-
    руф выступил вперед и рассказал кади свою историю и  сказал:  "Кади  та-
    кой-то только что помирил нас". И кади воскликнул: "О распутница, раз вы
    помирились, чего же ты приходишь мне жаловаться?" - "Он  еще  раз  побил
    меня после этого", - сказала Фатима. И кади молвил:  "Помиритесь;  и  не
    бей ее больше, а она больше не будет тебе перечить".
       И Маруф с женой помирились, и кади сказал ему: "Дай посланным их пла-
    ту". И Маруф дал посланным их плату и отправился в лавку, и  открыл  ее,
    сел там, и был он точно пьяный от горя, которое его постигло.
       И когда он так сидел, вдруг подошел к нему человек и сказал:  "О  Ма-
    руф, иди спрячься, твоя жена пожаловалась на тебя высшему двору, и к те-
    бе идет Абу-Табак" [683]. И Маруф поднялся и,  заперев  лавку,  побежал  в
    сторону Ворот Победы. А у него осталось пять полушек серебра от платы за
    колоды и инструмент, и он купил на четыре полушки хлеба и на полушку сы-
    ра, убегая от Фатимы, и было это во время зимы, после полудня.
       И когда Маруф вышел на свалку, на него полил дождь, точно  из  бурдю-
    ков, и его одежда промокла. Он вошел в аль-Адилию [684] и увидел разрушен-
    ное помещение, где была заброшенная кладовая без дверей, и  вошел  туда,
    чтобы спрятаться от дождя, и его одежда была пропитана водой.
       И слезы потекли из-под его век, и он был подавлен тем, что с ним слу-
    чилось, и говорил: "Куда я убегу от этой распутницы? Прошу тебя, о  гос-
    подь мой, пошли мне когонибудь, кто уведет меня в далекие  страны,  куда
    ко мне не будут знать дорогу".
       И когда он сидел и плакал, стена вдруг расступилась, и к  нему  вышло
    из стены существо высокого роста, от вида которого волосы вставали дыбом
    на теле, и сказало: "О человек, почему ты потревожил меня сегодня  вече-
    ром? Я живу в этом месте уже двести лет и  не  видел,  чтобы  кто-нибудь
    входил сюда и делал то, что ты делаешь. Расскажи мне, каково твое  наме-
    ренье, и я исполню твою нужду, - мое сердце взяла  жалость  к  тебе".  -
    "Кто ты и что такое ты будешь?" - спросил Маруф. И существо ответило: "Я
    обитатель этого места".
       И тогда Маруф рассказал ему обо всем, что случилось у него с женой, и
    дух спросил: "Хочешь, я доставлю тебя в страну, куда твоя жена не найдет
    к тебе дороги?" -
       "Да", - ответил Маруф. И дух сказал: "Садись мне на спину".  И  Маруф
    сел, и дух понес его, и летел с ним от наступления ночи до восхода зари,
    и опустился на вершину высокой горы..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Девятьсот девяносто первая ночь
    
       Когда же настала девятьсот девяносто первая ночь, она сказала: "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что марид понес Маруфа-башмачника, и полетел
    с ним, и спустился на вершине высокой горы, и сказал: "О человек,  спус-
    тись с этой горы, и увидишь окрестности города. Войди туда, - твоя  жена
    не будет знать к тебе дороги, и ей невозможно до тебя добраться".
       И он оставил его и исчез; и Маруф сидел озадаченный и смущенный, пока
    не взошло солнце, и тогда он сказал себе: "Встану и спущусь туда, в  го-
    род, - в том, чтобы сидеть здесь, нет никакой пользы".
       И он спустился к подножию горы и увидел город с  высокими  стенами  и
    дворцами, уходящими ввысь, и богато украшенными строениями, и этот город
    был усладой смотрящих.
       И Маруф вошел в городские ворота и увидел,  что  этот  город  веселит
    опечаленное сердце. И когда он шел по рынку, люди  смотрели  на  него  и
    разглядывали его, и они все собрались вокруг Маруфа, дивясь на его одеж-
    ду, так как его одежда не была похожа на их одежду. И  один  человек  из
    жителей города спросил его: "О человек, ты чужеземец?" И Маруф  ответил:
    "Да". - "Из какой ты страны?", - спросил этот человек. И Маруф  ответил:
    "Из города Мисра-счастливого". И тот человек спросил: "Давно ли  ты  его
    покинул?" - "Вчера после полудня", - ответил Маруф. И человек  засмеялся
    и сказал: "О люди, пойдите посмотрите на него и послушайте, что он гово-
    рит!" - "А что он говорит?" - спросили люди. И тот человек  сказал:  "Он
    утверждает, будто он из Мисра и вышел оттуда вчера после полудня".
       И все засмеялись, и люди собрались вокруг Маруфа и сказали: "О  чело-
    век, ты бесноватый, если говоришь такие слова. Как ты утверждаешь, будто
    покинул Миср вчера после полудня, а утром оказался здесь?  Дело  в  том,
    что между нашим городом и Мисром расстояние целого года  пути".  -  "Нет
    бесноватых, кроме вас, - сказал Маруф, - а что до меня, то я  правдив  в
    моих словах. Вот хлеб из Мисра, он еще свежий". И он показал людям хлеб,
    и все начали его разглядывать, дивясь на него, так как он не  был  похож
    на хлеб их страны.
       И люди во множестве столпились вокруг Маруфа и  стали  говорить  друг
    другу: "Вот хлеб из Мисра, посмотрите на него". И Маруф стал знаменит  в
    этом городе, и некоторые люди верили ему, а некоторые не верили и  смея-
    лись над ним.
       И когда это было так, вдруг подъехал к ним верхом на муле купец, сза-
    ди которого было два раба, и он рассеял толпу и сказал: "О  люди,  разве
    вам не стыдно, что вы собрались около этого чужеземца и издеваетесь  над
    ним и смеетесь? Что вам за дело до него?" И он до тех пор  ругал  людей,
    пока не прогнал их от Маруфа, и никто не мог дать ему ответа. А потом он
    сказал: "Пойди сюда, о брат мой! Тебе не будет зла от этих людей, у  ко-
    торых нет стыда". И он взял Маруфа, и привел его в просторный и разукра-
    шенный дом, и посадил на царственное сиденье, а потом  он  отдал  приказ
    рабам, и те открыли сундуки и вынули  одежду  купца-тысячника,  и  купец
    одел Маруфа в эту одежду. А Маруф был человек видный, и стал он  подобен
    начальнику купцов.
       Потом этот купец потребовал скатерть, и перед ними разложили скатерть
    со всевозможными роскошными блюдами из всяких кушаний, и они  с  Маруфом
    поели и попили. А затем купец спросил Маруфа:  "О  брат  мой,  как  твое
    имя?" И Маруф ответил: "Мое имя Маруф, а по ремеслу я башмачник и  кладу
    заплатки на старые сапоги". - "Из какой ты страны?" - спросил  купец.  И
    Маруф ответил: "Из Мисра". - "Из  какого  квартала?"  -  спросил  купец.
    "Разве ты знаешь Миср?" - спросил в свою очередь Маруф. И купец ответил:
    "Я из его уроженцев". И тогда Маруф сказал: "Я с Красной  улицы".  -  "А
    кого ты знаешь на Красной улице?" - спросил купец. И Маруф оказал:  "Та-
    кого-то и такого-то", - и перечислил ему много людей.
       И тогда купец спросил: "Знаешь ли ты шейха Ахмеда, москательщика?"  И
    Маруф ответил: "Это мой сосед, стеной к стене". - "Что  он,  здоров?"  -
    спросил купец. И Маруф ответил: "Да".  Тогда  купец  опять  спросил:  "А
    сколь ко у него детей?" - "Трое: Мустафа, Мухаммед и Али", - ответил Ма-
    руф. И купец спросил: "Что сделал Аллах с его детьми?" - "Мустафа, - от-
    ветил Маруф, - здоров, и он ученый, преподаватель, а Мухаммед  -  моска-
    тельщик, и он открыл себе лавку рядом с лавкой своего отца,  после  того
    как женился и жена родила ему сына по имени Ха сан". -  "Да  порадует  и
    тебя Аллах благой вестью!" - вое кликнул купец, И Маруф продолжал:  "Что
    же касается Али, то он был мне товарищем, когда мы были маленькие,  и  я
    постоянно играл с ним. Мы ходили в одежде христианских детей и входили в
    церковь, и воровали книги христиан, и  продавали  их,  а  на  вырученные
    деньги покупали себе еду; и как то раз случилось, что христиане  увидели
    нас, и схватили с книгой, и пожаловались нашим родным,  и  сказали  отцу
    Али: "Если ты не удержишь своего сына от вреда нам, мы пожалуемся на те-
    бя царю". И отец Али успокоил их и задал ему порку, и  по  этой  причине
    Али убежал, и с того времени отец не знал к нему дороги. Он исчез  двад-
    цать лет назад, и никто не знает о нем вестей".
       "Это я - Али, сын шейха Ахмеда, москательщика, а ты - мой товарищ,  о
    Маруф!" - воскликнул купец. И они приветствовали  друг  друга.  А  после
    приветствия купец сказал: "О Маруф, расскажи мне о причине твоего прихо-
    да из Мисра в этот город". И Маруф рассказал ему о  своей  жене  Фатиме,
    ведьме, и о том, что она с ним сделала, и сказал: "Когда ее обиды  стали
    для меня слишком тяжкими, я убежал от нее в страну Ворот  Победы,  и  на
    меня полил дождь, и я вошел в заброшенную кладовую в альАдилии  и  сидел
    там и плакал, и вышел ко мне обитатель того места,  -  а  это  ифрит  из
    джиннов, - и спросил меня, что со мной, и я рассказал ему о моем положе-
    нии, и тогда он посадил меня к себе на спину и всю ночь  летел  со  мной
    между небом и землей, а потом поставил меня на гору и рассказал мне  про
    этот город. И я спустился с горы и вошел в город, и люди собрались  вок-
    руг меня и стали меня расспрашивать. И я сказал им: "Я  вчера  вышел  из
    Мисра". И они мне не поверили, и пришел ты, и отогнал от меня  людей,  и
    привел меня в этот дом. Вот причина моего ухода из Мисры. А ты -  какова
    причина твоего прихода сюда?"
       И купец отвечал ему: "Меня одолело безрассудство, когда мне было  во-
    семь лет, и с того времени я ходил из селения в селение и  из  города  в
    город, пока не пришел в этот город, и называется он Ихтиян аль-Хатан.  Я
    увидел, что его жители - благородные и великодушные люди и  у  них  есть
    жалость, и узнал, что они доверяют бедняку и дают ему  в  долг  и  верят
    всему, что он говорит. И тогда я сказал им" "Я купец, и я определил  мою
    поклажу, и мне нужно место, куда сложить поклажу". И они поверили мне  и
    освободили мне место. И я сказал им: "Найдется ли среди вас  кто-нибудь,
    кто бы мне одолжил тысячу динаров, пока не придет моя поклажа, и тогда я
    верну ему то, что у него взял, - мне нужны некоторые  вещи  до  прибытия
    моей поклажи". И они дали мне сколько я хотел, и я пошел на  рынок  куп-
    цов, и увидел там некоторые товары, и купил их, а на следующий день я их
    продал и нажил пятьдесят динаров и купил других вещей. И я начал дружить
    с людьми и оказывать им уважение, и они полюбили меня, и  я  продавал  и
    покупал, и мои деньги умножились. Знай, о брат мой, что говорит  сказав-
    ший поговорку: "Вся земная жизнь - бахвальство и хитрости, и  в  стране,
    где тебя никто не знает, делай что хочешь". Если ты будешь говорить вся-
    кому, кто тебя спросит: "По ремеслу я башмачник, и я бедняк, и убежал от
    моей жены, и вчера ушел из Мисра", - тебе не поверят, и  ты  будешь  для
    людей посмешищем, пока останешься в этом городе. А если ты скажешь: "Ме-
    ня принес ифрит", - все от тебя разбегутся, и никто к тебе не  подойдет.
    И люди будут говорить: "Этот человек одержим ифритом, и со всяким, кто к
    нему приблизится, случится беда". И такая слава будет дурной для тебя  и
    для меня, так как они знают, что я из Мисра".
       "Что же мне делать?" - спросил Маруф. И купец сказал  ему:  "Я  научу
    тебя, как сделать, если захочет великий Аллах. Я дам тебе завтра  тысячу
    динаров и мула, чтобы ездить на нем, и раба, который пойдет впереди тебя
    и доведет тебя до ворот рынка купцов. Войди к ним, а я буду сидеть среди
    купцов, и когда я тебя увижу, я встану и поздороваюсь с тобой, и поцелую
    тебе руку, и буду возвеличивать твой сан. И всякий раз, как я тебя спро-
    шу о какомнибудь сорте ткани  и  скажу  тебе:  "Привез  ли  ты  с  собой
    сколько-нибудь такого-то сорта?", ты говори: "Много". А если меня о тебе
    будут спрашивать, я стану тебя расхваливать и возвеличивать в их глазах,
    а потом скажу: "Наймите ему амбар и лавку", и припишу тебе изобилие  бо-
    гатств и щедрость. Когда же подойдет к тебе нищий, дай ему сколько  при-
    дется, - и люди поверят моим словам, и убедятся в твоем величии  и  щед-
    рости, и полюбят тебя.
       А потом я тебя приглашу и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя
    с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Девятьсот девяносто вторая ночь
    
       Когда же настала девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что купец Али говорил  Маруфу:  "Я  приглашу
    тебя и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все
    тебя знали и ты бы их знал, для продажи и покупки, и брал у них, и отда-
    вал. И не пройдет долгий  срок,  как  ты  уже  станешь  обладателем  бо-
    гатства".
       И когда наступило утро, купец Али дал Маруфу тысячу динаров, одел его
    в платье и посадил на мула, и дал ему раба, и сказал: "Да освободит тебя
    Аллах от ответственности за все это, так как ты мой друг  и  мне  обяза-
    тельно оказать тебе уважение. Не обременяй себя заботой и брось думать о
    том, что было у тебя с твоей женой, и не говори о ней никому".  И  Маруф
    воскликнул: "Да воздаст тебе Аллах благом!" - а потом он сел на мула,  и
    раб шел перед ним, пока не довел его до ворот рынка купцов, и все  купцы
    сидели там, и купец Али сидел среди них.
       И, увидев Маруфа, он поднялся, и бросился к нему, и сказал:  "Благос-
    ловенный день, о купец Маруф, о обладатель блага и милости!" А потом  он
    поцеловал ему руку перед купцами и сказал: "О братья, купец Маруф  обра-
    довал нас своим приходом". И все купцы приветствовали его, и  Али  делал
    им знаки, чтобы они выразили ему уважение, а Маруф  стал  великим  в  их
    глазах; а затем Али свел его со спины мула, и купцы приветствовали  его,
    и Али уединялся то с одним, то с другим из них и расхваливал Маруфа.
       И его спрашивали: "Это купец?" И он говорил: "Да. Вернее - это  самый
    большой из купцов, и не найдется никого богаче, так как его богатства  и
    богатства его отца и предков знамениты среди купцов Мисра. У  него  есть
    товарищи в Индии, Синде и Йемене, и в отношение щедрости он стоит на ве-
    ликой ступени. Знайте же его сан, возвышайте его место и служите ему. Да
    будет вам известно, что он прибыл в этот город не для торговли, и у него
    нет другой цели, как посмотреть на чужие страны, - ему не  нужно  ездить
    на чужбину для прибыли и наживы, так как у него столько денег, что их не
    пожрут огни, и я - один из его слуг".
       И Али до тех пор расхваливал Маруфа, пока купцы не вознесли его  выше
    головы и не стали рассказывать друг другу его достоинствах. А затем  они
    собрались подле него и начали предлагать ему угощения и напитки, и  даже
    начальник купцов подошел к нему и приветствовал его.
       И купец Али говорил Маруфу в присутствии других купцов: "О  господин,
    может быть, ты привез с собой сколько-нибудь такой-то  ткани?"  И  Маруф
    отвечал: "Много!"
       (А в эти дни Али показал ему всякие драгоценные ткани  и  научил  его
    названиям тканей, дорогих и дешевых.)
       И один купец спросил Маруфа: "О господин мой, ты привез желтого  сук-
    на?" И Маруф ответил: "Много!" И купец спросил: "А красного,  как  кровь
    газели?" И Маруф ответил: "Много!" И всякий раз, как он спрашивал его  о
    чем-нибудь, Маруф отвечал: "Много!"
       И тогда этот купец сказал: "О купец Али, если бы твой земляк  захотел
    привезти тысячу тюков дорогих тканей, он бы привез их?" И  Али  ответил:
    "Он бы привез их из одной кладовой в числе своих кладовых, и там бы  ни-
    чего не уменьшилось".
       И когда они сидели, вдруг стал обходить купцов нищий, и  одни  подали
    ему серебряную полушку, а другие подали джедид, но большинство из них не
    дало ему ничего.
       А когда нищий дошел до Маруфа, тот захватил горсть золота  и  дал  ее
    нищему, и нищий пожелал ему блага и ушел; и купцы удивились  и  сказали:
    "Это подарок царей, - он ведь дал нищему золота без счета, и если бы  он
    не был из людей с большим состоянием и у него не было бы всего много, он
    не подал бы нищему горсть золота".
       А через некоторое время подошла к Маруфу бедная женщина, и он  захва-
    тил горсть золота и дал ей, и она ушла, благословляя его,  и  рассказала
    об этом другим беднякам, и они стали подходить к нему один за другим,  и
    всякий раз, как они к нему подходили, Маруф брал горсть золота  и  пода-
    вал, пока не израсходовал всю тысячу динаров.
       А после этого он ударил рукой об руку и воскликнул: "Достаточно с нас
    Аллаха, и благой он промыслитель!" И начальник купцов спросил его:  "Что
    с тобой, о купец Маруф?" И Маруф сказал: "Похоже, что большинство  жите-
    лей этого города - бедняки и нищие. Если бы я знал, что это  так,  я  бы
    привез в седельном мешке немного денег и подарил бы их бедным. Я  боюсь,
    что мое пребывание на чужбине продлится, а мне свойственно не отказывать
    нищему. Но у меня не осталось золота, и когда подойдет  ко  мне  бедняк,
    что я ему скажу?" - "Скажи ему: "Аллах тебя наделит", - молвил начальник
    купцов. И Маруф воскликнул: "Не таков мой обычай, и одолели меня по этой
    причине заботы. Я хотел бы иметь тысячу динаров, чтобы подавать милосты-
    ню, пока не придет моя поклажа".
       И начальник купцов сказал: "Не беда!" И послал когото из своих  слуг,
    и тот принес ему тысячу динаров, и он отдал их Маруфу. И  Маруф  подавал
    каждому, кто проходил мимо него из бедных, пока не раздался призыв к по-
    луденной молитве. И люди вошли в мечеть и совершили полуденную молитв, и
    то, что у него осталось от тысячи динаров, Маруф разбросал над  головами
    молящихся, и тогда люди обратили на него внимание и стали его благослов-
    лять, а купцы дивились его великой щедрости и тароватости.
       И потом Маруф обратился к другому купцу и, взяв у него  тысячу  дина-
    ров, роздал их, а купец Али смотрел на его поступки и не мог ничего ска-
    зать.
       И Маруф делал так, пока не раздался призыв к предзакатной молитве,  и
    тогда он вошел в мечеть, и помолился, и роздал остаток денег. И  не  за-
    перли еще ворот рынка, как он уже взял пять тысяч динаров и роздал их, и
    всякому, у кого он что-нибудь брал, он говорил: "Когда придет моя покла-
    жа, если ты захочешь золота, я тебе дам, а если захочешь тканей, я  тебе
    дам, - у меня много".
       А к вечеру купец Али пригласил Маруфа к себе и пригласил с  ним  всех
    купцов и посадил его на почетное место, и тот разговаривал только о тка-
    нях или драгоценных камнях, и всякий раз, когда ему что-нибудь называли,
    он отвечал: "У меня этого много".
       А на следующий день Маруф отправился на рынок  и  стал  обращаться  к
    купцам, и брать у них деньги и раздавать их беднякам, и он поступил  та-
    ким образом двадцать дней, пока не взял у людей шестьдесят  тысяч  дина-
    ров, - и к нему не пришла ни поклажа, ни жгучая чума [685].
       И люди стали шуметь о своих деньгах и  сказали:  "Не  пришла  поклажа
    купца Маруфа! До каких же пор он будет брать у людей деньги  и  отдавать
    их нищим?" И один из купцов сказал: "Правильно будет  нам  поговорить  с
    его земляком, купцом Али". И они пришли к нему и сказали: "О купец  Али,
    поклажа купца Маруфа не пришла". И Али сказал:  "Подождите,  она  обяза-
    тельно скоро придет". А потом он остался наедине с Маруфом и сказал ему:
    "О Маруф, что это за дела? Что я  тебе  говорил:  "подрумянь  хлеб"  или
    "сожги его?" Купцы шумят о своих деньгах, и они мне сказали,  что  им  с
    тебя следует шестьдесят тысяч динаров, которые ты взял и  роздал  нищим.
    Чем же ты заплатишь долги людям, когда ты не продаешь и не покупаешь?" -
    "А что такое случилось, - сказал Маруф, - и что за количество - шестьде-
    сят тысяч динаров? Когда поклажа придет, я им отдам; если  они  хотят  -
    тканями, а если хотят - золотом и серебром". - "Аллах велик! -  восклик-
    нул купец Али. - Разве у тебя есть поклажа?" - "Много!" - отвечал Маруф.
    И Али воскликнул: "Аллах и его приспешники пусть воздадут тебе  за  твою
    мерзость! Разве я учил тебя этим словам, чтобы  ты  говорил  их  мне?  Я
    расскажу о тебе людям!" - "Ступай без долгих разговоров, - сказал Маруф.
    - Разве я бедняк? В моей поклаже всего много, и когда  она  придет,  они
    возьмут свои вещи, за динар-два, и я в них не нуждаюсь".
       И тогда купец Али рассердился и воскликнул: "О маловоспитанный, я те-
    бе покажу, как мне врать, не стыдясь!" И Маруф сказал: "Что сумеешь,  то
    и сделай, а они подождут, пока придет моя поклажа, и получат свое  добро
    с избытком".
       И купец Али оставил его и ушел, говоря в душе: "Я раньше его  расхва-
    ливал, и если я теперь стану его хулить, то окажусь лгунам, и ко мне по-
    дойдут слова сказавшего: "Кто похвалил, а потом осудил, тот  солгал  два
    раза".
       И купец Али рассердился и не знал, что делать. А потом купцы пришли к
    нему и спросили: "О купец Али, ты с ним разговаривал?" И он  сказал  им:
    "О люди, мне перед ним стыдно! У него тысяча динаров моих денег, и я  не
    могу с ним о них говорить. А когда вы ему давали, вы не советовались  со
    мной, и мне нечего о нем с вами разговаривать. Требуйте с него,  а  если
    он вам не отдаст, пожалуйтесь на него царю этого города и  скажите  ему:
    это плут, который сплутовал с нами, - и царь освободит вас от него".
       И купцы пошли к царю и рассказали ему о том, что случилось, и  сказа-
    ли: "О царь времени, мы не знаем, что нам делать с этим купцом, щедрость
    которого так велика. Он делает то-то и то-то и все, что  берет,  раздает
    беднякам горстями. Если бы он имел мало, его душа не  позволяла  бы  ему
    брать золото горстями и раздавать его бедным, а если бы он был из  людей
    богатых, правдивость его стала бы нам ясна с приходом его поклажи. Но мы
    не видим у него поклажи, хотя он утверждает, будто у него есть  поклажа,
    которую он опередил, и всякий раз, как мы называем ему какой-нибудь сорт
    из сортов материи, он говорит: "Его у меня  много!"  Прошел  уже  долгий
    срок, а об его поклаже нет никаких вестей, и нам с нею следует  шестьде-
    сят тысяч динаров, и все это он роздал беднякам". И они стали  расхвали-
    вать Маруфа и прославлять его щедрость.
       А этот царь был жадюга, жаднее Ашаба [686], и когда он услышал о  вели-
    кодушии и щедрости Маруфа, им овладела жадность, и он сказал: "Если бы у
    этого купца не было много денег, он бы не проявил  всей  этой  щедрости.
    Его поклажа обязательно прибудет! И эти купцы соберутся  у  него,  и  он
    раздаст им много денег. Я имею больше прав, чем они, на эти деньги, и  я
    хочу завязать с ним дружбу и подружиться с ним, пока не пришла его  пок-
    лажа. И то, что взяли бы от него эти купцы, возьму я. Я женю его на моей
    дочери и присоединю его деньги к моим деньгам".
       И везирь царя сказал ему: "О царь времени, я думаю, что  он  плут,  а
    плут разрушает дом жадного..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Девятьсот девяносто третья ночь
    
       Когда же настала девятьсот девяносто третья ночь, она сказала: "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что когда везирь царя сказал ему: "Я  думаю,
    что он плут, а плут разрушает дом жадного", - и царь молвил: "О  везирь,
    я его испытаю и узнаю, плут ли он, или говорит правду, и воспитан ли  он
    в богатстве, или нет". - "Чем же ты его испытаешь?" - спросил везирь;  и
    царь сказал: "У меня есть драгоценный камень. Я пошлю за этим  купцом  и
    призову его к себе, и когда он сядет, окажу ему уважение и дам ему  этот
    камень: и если он узнает, какой это камень и узнает его цену  -  значиг,
    он обладатель благ и богатства; а если он его не узнает - то он  плут  и
    выскочка, и я убью его наихудшим образом".
       И затем царь послал за Маруфом и призвал его к себе, и Маруф,  войдя,
    приветствовал его, и царь возвратил ему приветствие, и посадил его с со-
    бой рядом, и спросил: "Ты ли купец Маруф?" - "Да", -  ответил  Маруф.  И
    царь молвил: "Купцы утверждают, будто им с тебя следует шестьдесят тысяч
    динаров. Правда ли то, что они говорят?" - "Да", - ответил Маруф. И царь
    опросил: "Почему же ты не отдаешь им деньги?" - "Они подождут, пока при-
    будет моя поклажа, и я отдам им за один динар - два, и если они  захотят
    золота - я им дам, и если захотят серебра - я им дам, и если захотят то-
    варов - я тоже им дам, - ответил Маруф. - Кому  следует  тысяча,  я  дам
    две, - за то, что он защитил мою честь перед  бедняками;  у  меня  всего
    много".
       А потом царь сказал ему: "О купец, возьми этот камень и посмотри, ка-
    кого он сорта и какая ему цена". И он дал ему камень величиной с  орешек
    (а царь купил его за тысячу динаров, и у него  не  было  другого  такого
    камня, и он дорожил им). И Маруф взял его в руку, и сжал большим и  ука-
    зательным пальцем, и сломал, - так как драгоценный камень тонок и не вы-
    носит давления.
       "Зачем ты сломал этот драгоценный камень?" - спросил его царь. И  Ма-
    руф засмеялся и сказал: "О царь времени, это не драгоценный камень - это
    кусок металла, который стоит тысячу динаров. Как же ты говоришь про  не-
    го, что это драгоценный камень? Драгоценному камню цена семьдесят  тысяч
    динаров, а это называется: кусок металла. Драгоценные камни, которые  не
    будут величиной с лесной орех, не имеют для меня цены, и я ими не  зани-
    маюсь. Как ты можешь быть царем и называть это драгоценным камнем, когда
    это кусок металла, которому цена тысяча динаров? Но вам простительно: вы
    бедняки, и у вас нет сокровищ, имеющих цену". - "О купец, - спросил  его
    царь, - а у тебя есть драгоценные камни, про которые ты  рассказываешь?"
    - "Много", - отвечал Маруф. И царя одолела жадность, и он спросил: "А ты
    дашь мне настоящих драгоценных камней?" - "Когда придет моя  поклажа,  -
    ответил Маруф, - я дам тебе много, и чего бы ты ни  потребовал,  у  меня
    много и я дам тебе все бесплатно". И царь обрадовался и  сказал  купцам:
    "Уходи своей дорогой и подождите, пока не придет его  поклажа,  И  тогда
    приходите и возьмите ваши деньги от меня". И купцы ушли.
       Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то  он  обра-
    тился к везирю и сказал ему: "Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним раз-
    говор, и скажи ему яро мою дочь, чтобы он на ней женился и мы бы заполу-
    чили все блага, которые у него есть". - "О царь времени, -  отвечал  ве-
    зирь, - поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут
    и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что".
       А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери,  и  царь
    хотел выдать ее за него замуж, но когда это дошло  до  царевны,  она  не
    согласилась.
       И царь сказал везирю: "О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что
    ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя  за-
    муж, и теперь ты пресекаешь путь к ее замужеству  и  хочешь,  чтобы  моя
    дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы ее сам. Выслушай же  от
    меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может  быть
    плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня -  ту,  за
    которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У  него
    много драгоценных камней, и когда он войдет к моей  дочери,  то  увидит,
    что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит ее и  даст  ей
    драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня  этих
    благ".
       И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в  душе:  "Натравливай
    собак на быков!" А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему:  "Его
    величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная,
    на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?" - "Это недурно, -  от-
    вечал Маруф, - но пусть он подождет, пока придет моя  поклажа:  приданое
    за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только  при-
    даное, подходящее к их положению. А сейчас у меня  нет  дням.  Пусть  же
    царь подождет, пода придет моя поклажа, - у меня добра много.  Я  обяза-
    тельно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч  мешков  денег,  и
    мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, ког-
    да я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет  идти  в
    шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для  дру-
    гих. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать  их  царевне  на  утро
    после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам  и
    евнухам, - я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне
    нужно одеть тысячу голых из бедняков, и не обойтись мне без подаяния,  -
    а все это возможно только тогда, когда придет моя поклажа, у  меня  ведь
    всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах".
       И везирь пошел и рассказал царю о том, что говорил Маруф, и царь ска-
    зал: "Если он этого хочет, как же ты говоришь про него, что  он  плут  и
    лгун?" - "Я продолжаю это говорить", - сказал  везирь.  И  царь  выругал
    его, и выбранил, и сказал: "Клянусь жизнью моей головы, если ты не оста-
    вишь этих речей, я тебя убью! Возвращайся к нему и приведи его ко мне, и
    я с ним устроюсь".
       И везирь пошел к Маруфу и сказал: "Пойди поговори с царем".  И  Маруф
    ответил: "Слушаю и повинуюсь!" И затем он пришел к царю,  и  тот  сказал
    ему: "Не оправдывайся этими оправданиями! Моя казна полна, возьми  ключи
    себе и расходуй все, что тебе нужно. Давай сколько хочешь, одевай бедных
    и делай что хочешь, - и тебе ничего не будет от дочери и ее невольниц, а
    когда придет твоя поклажа, сделай своей жене какое хочешь  уважение.  Мы
    будем ждать ее приданого, пока не придет твоя поклажа, и  между  мной  и
    тобой нет никакого различия".
       И затем он приказал шейх-аль-исламу написать брачную  запись,  и  тот
    написал запись царевны с купцом  Маруфом,  и  царь  принялся  устраивать
    свадьбу. Он приказал украсить город, и забили в  барабаны,  и  поставили
    кушанья всевозможных родов, и пришли забавники. А купец Маруф  сидел  на
    скамеечке в брачном зале, и к нему приходили забавники, фокусники и пля-
    суны, и мастера диковинных движений и удивительных развлечений, -  и  он
    приказывал казначею и говорил: "Принеси золото и серебро! И тот приносил
    золото и серебро, и Маруф обходил смотрящих, подавал каждому, кто играл,
    горсть, и он благодетельствовал беднякам и нищим и одевал голых, и  была
    эта свадьба шумная.
       И казначей не успевал приносить из казны деньги, а сердце везиря чуть
    не лопалось от злости, но он не мог ничего сказать.
       А купец Али удивлялся, что расходуются такие деньги, и говорил  купцу
    Маруфу: "Аллах и его приспешники пусть отомстят твоей  голове.  Тебе  не
    довольно, что ты погубил деньги купцов, и ты губишь деньги царя". И  ку-
    пец Маруф отвечал ему: "Это тебя не касается. Когда  придет  поклажа,  я
    все возмещу".
       И он начал разбрасывать деньги и говорил про себя: "Жгучая чума!  [687]
    Что будет то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!"
       И свадьба продолжалась сорок дней, а на сорок  первый  день  устроили
    шествие невесты, и перед ней шли все эмиры и военные, и когда ее  приве-
    ли, Маруф стал рассыпать золото над головами людей. И  царевне  устроили
    великолепное шествие, и Маруф истратил очень значительные деньги, и  его
    ввели к царевне, и он сел на высокое кресло. И опустили занавески, и за-
    перли двери, и все вышли и оставили его у невесты, и тогда он начал бить
    рукой об руку и просидел некоторое время печальный,  ударяя  ладонью  об
    ладонь и говоря: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, велико-
    го". - "О господин мой, да будешь ты здоров, почему это ты озабочен?"  -
    спросила царевна. И Маруф сказал: "Как мне не  быть  озабоченным,  когда
    твой отец меня расстроил и сделал со мной такое дело, как будто сжег зе-
    леный посев". - "А что с тобой сделал мой отец, скажи мне?"  -  спросила
    царевна. И Маруф ответил: "Он ввел меня к тебе раньше, чем  прибыла  моя
    поклажа, а я хотел иметь самое меньшее  сто  драгоценных  камней,  чтобы
    раздать их твоим невольницам, каждой по одному камню, чтобы они  радова-
    лись и говорили: "Мой господин дал мне камешек в  ночь,  когда  вошел  к
    своей госпоже". И этот поступок служил бы для возвышения твоего  сана  и
    увеличения почета тебе. Я не перестаю раздавать камни, так как у меня их
    много".
       "Не заботься об этом и не огорчайся по этой причине, - сказала царев-
    на. - Что касается меня, то тебе от меня ничего не  будет  плохого,  так
    как я подожду, пока придет твоя поклажа, а что  касается  невольниц,  то
    тебе от них тоже ничего не будет. Вставай, сними с себя одежду и доставь
    себе наслаждение, а когда придет твоя поклажа, мы получим  эти  камни  и
    другое".
       И Маруф поднялся и, сняв с себя одежду, сел на  постель,  и  принялся
    дразнить жену, и начались заигрыванья, и он положил ей руку на  ногу,  а
    она села к нему на колени и вложила губы ему в рот, и был это  тот  час,
    когда забывает человек отца и мать.
       И Маруф обнял жену, и прижал ее к себе, я стал мять ее в объятьях,  и
    прижал ее к груди, и сосал ей губы, пока из них не потек мед. Он положил
    ей руку под левую подмышку, и ее члены, как и его  члены  устремились  к
    сближению, и тогда он ударил ее между грудями, и она оказалась  меж  его
    бедрами, и он опоясал ее ногами, и испробовал оба способа,  и  закричал:
    "О отец двух покрывал!" И он вложил заряд, и зажег фитиль,  и,  нацелив-
    шись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырех столбов, и
    была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула  криком,
    который неизбежен..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Девятьсот девяносто четвертая ночь
    
       Когда же настала девятьсот девяносто  четвертая  ночь,  она  сказала:
    "Дошло до меня, о счастливый царь, что когда девушка вскрикнула  криком,
    который неизбежен, купец Маруф уничтожил ее девственность,  я  была  это
    ночь, которая не идет в счет ночей жизни, так как она заключает  сближе-
    ние с прекрасными, объятия, и игры, и сосанье, и пронзание до утра.
       А потом Маруф сходил в баню и надел платье из платьев царей и,  выйдя
    из бани, пришел в диван царя, и те, кто был там, встали ради него на но-
    ги и встретили его с уважением и почетом, поздравляя его, и призывали на
    него благословение.
       И Маруф сел рядом с царем и спросил: "Где казначей?" И  ему  оказали:
    "Вот он, перед тобой". И Маруф молвил: "Подай почетные  одежды  и  одень
    всех везирей, и эмиров, и обладателей должностей!" И казначей принес ему
    все, что он потребовал, и Маруф сидел, и давал каждому, кто к нему  при-
    ходил, и одаривал всякого человека, смотря по его сану.
       И он провел таким образом двадцать дней, и у него не обнаружилось  ни
    поклажи, ни чего-нибудь другого, и казначей почувствовал из-за него  ве-
    личайшее стеснение.
       И он вошел к царю в отсутствие Маруфа (а царь сидел  с  одним  только
    везирем, больше ни с кем), и поцеловал перед ним землю и сказал: "О царь
    времени, я тебе кое-что расскажу, так как ты, может  быть,  будешь  меня
    упрекать за то, что я тебе этого не рассказал. Знай же, что казна  опус-
    тела, и там не осталось денег, кроме малого количества, я  через  десять
    дней мы ее запрем пустой". - "О везирь, - сказал царь, -  поклажа  моего
    зятя задержалась, и о ней нет вестей". И везирь захохотал и сказал:  "Да
    будет Аллах к тебе милостив, о царь времени! Ты слишком  прост  для  дел
    этого плута и лгуна! Клянусь жизнью твоей головы, у него нет ни поклажи,
    ни чумы, которая освободила бы нас от него, и он с тобой плутовал,  пока
    не погубил твои деньги и не женился на твоей дочери даром. До каких  пор
    ты будешь беспечен с этим лгуном?" - "О везирь, -  сказал  царь,  -  как
    сделать, чтобы узнать истинное положение дел?" И везирь сказал: "О  царь
    времени, не проведает тайны мужчины никто, кроме его жены. Пошли за тво-
    ей дочерью, чтобы она пришла за занавеску, и я спрошу ее об истинном по-
    ложении. Пусть она расспросит Маруфа и  осведомит  нас  об  его  обстоя-
    тельствах". - "В этом нет дурного, - сказал царь, - клянусь жизнью  моей
    головы, если будет установлено, что он плут и лгун, я убью его наихудшим
    образом".
       И затем он взял везиря и, придя с ним в приемную комнату,  послал  за
    своей дочерью, и она пришла за занавеску (а это было в отсутствие ее му-
    жа) и, придя, сказала: "О батюшка, что ты хочешь?" - "Поговори  с  вези-
    рем", - сказал царь. И царевна спросила: "О везирь, что тебе?" И  везирь
    молвил: "О госпожа, знай, что твой муж погубил деньги твоего отца и  же-
    нился на тебе без приданого. Он все время обещает  нам  и  не  исполняет
    обещаний, и об его поклаже не обнаружилось сведений, а в общем мы хотим,
    чтобы ты рассказала нам про него".
       И царевна сказала: "Его речи многочисленны, и он все время приходит и
    обещает мне драгоценные камни, сокровища и дорогие материи, но я  ничего
    этого не вижу". - "О госпожа, - спросил везирь, - можешь ли  ты  сегодня
    ночью завязать с ним разговор и сказать ему: "Расскажи мне правду  и  не
    бойся ничего. Ты стал моим мужем, и я не допущу с тобой  неосторожности.
    Расскажи мне истину об этом деле, и я придумаю для  тебя  план,  который
    тебя спасет". И затем отдаляйся и приближайся к нему в разговоре, покажи
    ему любовь и допроси его, а после этого расскажи нам истину о его деле".
    - "О батюшка, - ответила царевна, - я знаю, как мне его испытать".
       И затем она ушла, а после ужина к ней, по обычаю, вошел ее муж Маруф,
    и она поднялась к нему, и взяла его под мышки, и  стала  его  обманывать
    великими обманами (а достаточно с тебя обманов женщин, когда у них  есть
    до мужчин какая-нибудь нужда, которую они хотят исполнить!),  и  до  тех
    пор обманывала его и ласкала словами слаще меда, пока не украла его  ра-
    зума.
       И когда она увидела, что Маруф склонился к ней вполне,  она  сказала:
    "О прохлада моего глаза, о плод моей души, да  не  заставит  меня  Аллах
    тосковать без тебя и да не разлучит время нас с тобою. Любовь к тебе по-
    селилась в моем сердце, и огонь страсти к тебе сжег мою печень, я не бу-
    дет никогда с тобой допущена крайность. Я хочу, чтобы ты  рассказал  мне
    истину, так как ухищрения лжи бесполезны и не все время удаются. До  ка-
    ких пор будешь ты плутовать и лгать моему отцу? Я боюсь, что  твое  дело
    станет ему ясно, прежде чем мы придумаем для него хитрость,  и  он  тебя
    схватит. Расскажи же мне правду, и тебе будет лишь то, что тебя  радует.
    Когда ты расскажешь мне истину об этом деле, не  бойся  ничего  дурного.
    Сколько ты еще будешь утверждать, что ты купец и обладатель  денег  и  у
    тебя есть поклажа? Прошло уже долгое время, как ты говоришь: "Моя покла-
    жа, моя поклажа", - и нет о твоей поклаже вестей, и на твоем липе  видна
    забота по этой причине. Если в твоих словах нет правды, расскажи мне,  и
    я придумаю тебе план, который тебя освободит, если захочет Аллах". -  "О
    госпожа, - ответил Маруф, - я расскажу тебе правду, и что желаешь, то  и
    сделай". - "Говори и будь правдив, - сказала царевна, - ибо правда - ко-
    рабль спасения, и берегись лжи, ибо ложь позорит солгавшего.  От  Аллаха
    дар того, кто сказал:
       Правдивым будь, хотя б тебя истина
       Сожгла потом огнями горящими.
       Ищи Аллаха милости. Всех глупей
       Гневящий бога, чтоб угодить рабам".
       "О госпожа, - сказал Маруф, - знай, что я не купец и нет  у  меня  ни
    поклажи, ни жгучей чумы. Я был в моей стране башмачником, и у меня  есть
    жена по имени Фатима, ведьма, и у меня с ней случилось то-то и то-то".
       И он рассказал ей всю историю с начала до конца, и царевна засмеялась
    и сказала: "Ты искусен в ремесле лжи и плутовства". - "О госпожа, - ска-
    зал Маруф, - да сохранит тебя Аллах великий, чтобы прикрывать  пороки  и
    рассеивать горести". И царевна молвила: "Знай, что ты сплутовал  с  моим
    отцом и обманул его своим великим бахвальством, так что он выдал меня за
    тебя из жадности, а затем ты погубил его деньги,  и  везирь  подозревает
    тебя из-за этого. Сколько раз он разговаривал о тебе с моим отцом и  го-
    ворил ему: "Это плут и лгун". Но отец не слушался его в том, что он  ему
    говорил, по той причине, что везирь за меня посватался, но я не согласи-
    лась, чтобы он был мне мужем, а я была его женой. Но затем время продли-
    лось, и мой отец почувствовал стеснение и сказал мне: "Допроси его". И я
    тебя допросила, и открылось закрытое. Мой отец  твердо  решил  повредить
    тебе по этой причине, но ты стал моим мужем, и я не допущу с тобой неос-
    торожности. Если я расскажу моему отцу эту историю, он утвердится в мне-
    нии, что ты плут и лгун, и сплутовал с царской дочерью,  и  погубил  его
    деньги. Твой грех у него не будет прощен, и он убьет тебя без  сомнения,
    - и среди людей распространится молва, что я вышла замуж за плута и лгу-
    на, и это будет позором для моего достоинства. А когда  мой  отец  убьет
    тебя, ему, может быть, понадобится выдать меня за другого, а  это  дело,
    на которое я не соглашусь, хотя бы я умерла. Но, однако, вставай  теперь
    и надень одежду невольника и возьми с собой пятьдесят тысяч  динаров  из
    моих денег. Садись на коня и поезжай в страну, где власть моего отца  не
    действует, и сделайся там купцом. Напиши мне письмо и пришли его с  гон-
    цом, который придет ко мне тайно, чтобы я знала, в какой  ты  стране,  и
    могла бы посылать тебе все, до чего достанет моя рука, и твое  богатство
    бы увеличилось. Если мой отец умрет, я пошлю за тобой, и ты приедешь  во
    славе и почете, а если умрешь ты или умру я и буду взята к милости Алла-
    ха великого, то воскресение из мертвых соединит нас, - и вот  правильное
    решение. Пока ты здоров и я здорова, я не лишу тебя писем и денег.  Под-
    нимись же, прежде чем взойдет день, и ты будешь в затруднении, и окружит
    тебя гибель".
       "О госпожа, - сказал Маруф, - я под твоим  покровительством  и  хочу,
    чтобы ты простилась со мной сближением". - "Это неплохо", - сказала  ца-
    ревна. И Маруф сблизился с ней, а потом совершил омовение и, надев одеж-
    ду невольника, приказал конюхам оседлать коня из  резвых  коней.  И  ему
    оседлали коня, и тогда он простился с царевной, и вышел из города в кон-
    це ночи, и поехал, и всякий, кто его видел, думал, что это невольник  из
    невольников султана, который едет, чтобы исполнить какоенибудь дело.
       А когда наступило утро, отец девушки вместе с везирем пришел в комна-
    ту, где сидят, и отец девушки послал за ней и, когда она пришла за зана-
    веску, спросил ее: "О дочка, что скажешь?" И царевна ответила: "Я скажу:
    да очернит Аллах лицо твоего везиря, - у него было желание очернить  мое
    лицо перед мужем". - "А как так?" - спросил царь. И  она  сказала:  "Мой
    муж пришел ко мне вчера, и, раньше чем я сказала ему  эти  слова,  вдруг
    вошел ко мне Фарадж-евнух с письмом в руке и сказал: "Десять невольников
    стоят под окном дворца, и они мне дали это письмо и сказали: "Поцелуй за
    нас руки Сиди Маруфа, купца, и отдай ему это письмо. Мы из  невольников,
    которые идут с его поклажей, и до нас дошло, что он женился на  царевне,
    и мы пришли ему рассказать, что с нами случилось по дороге".
       И я взяла письмо, и прочитала его, и увидела в нем: "От  пятисот  не-
    вольников к его достоинству, нашему господину, купцу Маруфу. А  затем  -
    вот о чем мы осведомляем тебя: после того как ты от нас  уехал,  на  нас
    напали кочевники и вступили с нами в бой, и их было тысячи  две  всадни-
    ков, а нас - пятьсот невольников. У нас произошел с кочевниками  великий
    бой, и они не дали нам идти по дороге, и прошло тридцать дней, и мы  все
    воюем с ними. Вот причина нашей задержки..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.