НА ГОЛОВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА Gatchina3000.Ru / HOME


Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
объединённый словник


Сайт тысячи и одной ночи
Сайт
ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ

перевод с арабского М. А. Салье





 
   
1001 ночь. Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки
 
 


1001 ночь. Арабские сказки

Книга тысячи и одной ночи


Оглавление

Повесть об Ардешире и Хайят-ан-Нуфус

 

примечания в квадратных скобках [   ]


  • Повесть об Ардешире и Хайят-ан-Нуфус, ночи 719-729
  • Повесть об Ардешире и Хайят-ан-Нуфус, ночи 730-738

     

     

    Тысяча и одна ночь. Сказки  
       Ночь, дополняющая до семисот тридцати
    
       Когда же настала ночь, дополняющая до семисот тридцати, она  сказала:
    "Дошло до меня, о счастливый царь, что старик сторож взял две тысячи ди-
    наров у царевны и вернулся в свое жилище и его родные обрадовались и по-
    желали блага тому, кто был причиной всего этого, и вот что было с ними.
       Что же касается старухи, то она сказала: "О госпожа, это место  стало
    красивым, и я никогда не видела известки чище этой и масла лучше  этого.
    Посмотреть бы, поправил ли он дворец снаружи и внутри,  или  покрыл  его
    снаружи штукатуркой, а внутри сажей. Войдем посмотрим на него внутри".
       И нянька вошла, а сзади нее царевна, и они увидели, что дворец разри-
    сован и украшен внутри самыми лучшими рисунками.  И  царевна  посмотрела
    направо и налево и дошла до середины портика, и тогда она  взглянула  на
    него и долго на него смотрела, и нянька поняла, что  ее  глаза  заметили
    изображение сна. И она подозвала обеих невольниц к себе,  чтобы  они  не
    отвлекали царевны. Когда царевна увидела изображение сна, она обратилась
    к старухе, удивленная, ударяя рукой об руку, и сказала: "О  няня,  пойди
    посмотри на вещь столь удивительную, что  будь  она  написана  иглами  в
    уголках глаз, она была бы назиданием для поучающихся". - "А что это  та-
    кое, о госпожа?" - спросила старуха, и царевна сказала: "Войди в середи-
    ну портика и посмотри и о том, что увидишь, осведоми  меня".  И  старуха
    вошла и всмотрелась в изображение сна и вышла, удивленная, и  воскликну-
    ла: "Клянусь Аллахом, о госпожа, это изображение сада, охотника и  сетей
    и всего, что ты видела во сне. И удержало самца,  когда  он  улетел,  от
    возвращения к самке и освобождения ее из сетей охотника  только  великое
    препятствие. Я увидела, что он в когтях хищника и тот  его  убил,  выпил
    его кровь, разорвал его мясо и съел его, и в этом,  о  госпожа,  причина
    того, что он задержался и не вернулся к самке и не освободил ее из сети.
    Но диво, о госпожа моя, в том, что этот сон нарисован красками,  и  если
    бы ты захотела это сделать, ты была бы не в силах его  изобразить.  Кля-
    нусь Аллахом, это вещь диковинная, которую должно записать в книгах! Но,
    может быть, о госпожа, ангелы, приставленные к сынам Адама, узнали,  что
    птица-самец обижена, так как мы ее обидели, упрекая ее за то, что она не
    вернулась, и выставили доказательство за самца и показали, в чем его оп-
    равдание. Вот я его сию минуту увидела убитого, в когтях хищника". -  "О
    нянюшка, - сказала царевна, - это птица, над которой  исполнился  суд  и
    приговор, а мы ее обидели". - "О госпожа, меж рук Аллаха великого встре-
    тятся тяжущиеся, - ответила старуха. - Но нам стала видна истина, о гос-
    пожа, и выяснилось, в чем оправдание птицы-самца. Если бы в него не вце-
    пились когти хищника, который убил его и выпил его кровь и съел его  мя-
    со, он бы не задержался и вернулся к своей семье. Наоборот,  он  возвра-
    щался к ней, чтобы освободить ее из сети, но против смерти нет хитрости.
    А сын Адама - тем более: он будет морить себя голодом и накормит жену, и
    разденет себя, а жену оденет; он прогневит своих родных, а ее  умилости-
    вит, и ослушается и откажет родителям, а жене даст. Она знает его тайные
    и вскрытые помыслы и не может вытерпеть без него одну минуту, и если  бы
    он отлучился на одну ночь, ее глаза бы не заснули. У нее нет никого  до-
    роже его, и она дорожит им больше, чем родителями, и, ложась спать,  они
    обнимаются, и муж кладет руку под голову жены, и она кладет руку под го-
    лову мужу, как сказал поэт:
       Подушкой ей подложил я руку, и спал я с ней,
       И ночи сказал: "Продлись, сияет теперь луна".
       О ночь! Никогда Аллах не создал подобной ей -
       Со сладости началась, с горечью кончилась.
       А после этого муж целует жену, а жена целует мужа.  Среди  того,  что
    случилось у одного царя с его женой, было то, что она заболела и  умерла
    и он похоронил себя с нею, будучи жив, и согласился на смерть из любви к
    жене и крайней привязанности, бывшей между ними. То же случилось,  когда
    один царь заболел и умер и его захотели похоронить, и его  жена  сказала
    родным: "Дайте мне похоронить себя с ним заживо, а иначе я убью  себя  и
    это будет на вашей совести". И когда поняли, что она  не  отступится  от
    этого, ее оставили, и она бросилась в могилу к мужу от крайней  любви  к
    нему и сожаления о нем".
       И старуха до тех пор рассказывала  царевне  истории,  повествующие  о
    мужчинах и женщинах, пока не прошла бывшая у нее в  сердце  ненависть  к
    мужчинам. И когда старуха поняла, что у царевны вновь возникла любовь  к
    мужчинам, она сказала: "Теперь настало нам время погулять в саду". И они
    вышли из дворца и стали ходить меду деревьями, и царевич бросил  взгляд,
    и его взор упал на царевну, и он увидал ее облик и стройный ее  стан,  и
    ее розовые щеки, черные глаза, великое изящество,  блестящую  красоту  и
    полное совершенство, и его ум был ошеломлен, и  взор  его  устремился  к
    ней, и исчезло в любви его здравое разумение. И страсть  перешла  в  нем
    предел, и все внутри его запылало огнем страсти, и  его  покрыло  беспа-
    мятство, и он упал на землю в забытьи. А очнувшись, он увидел,  что  ца-
    ревна исчезла с его глаз и скрылась от него за деревьями..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот тридцать первая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать первая ночь, она сказала: "Дошло до
    меня, о счастливый царь, что царевич Ардешир прятался в саду, и  спусти-
    лась туда царевна со старухой, и они стали ходить среди деревьев, и ког-
    да царевич увидел девушку, его покрыло беспамятство  от  охватившей  его
    сильной любви. А очнувшись, он увидел, что  царевна  исчезла  с  глаз  и
    скрылась среди деревьев. И тогда он вздохнул из глубины сердца и  произ-
    нес такие стихи:
       "Когда увидал мой взгляд красу ее редкую,
       Растерзано было сердце страстью великою.
       И брошен, повергнут был на землю тотчас же я,
       Не ведала дочь царя, что было со мной тогда.
       Нагнувшись, она чарует сердце влюбленного, -
       Аллахом молю, - смягчись и сжалься ты надо мной!
       Владыка, молю, ускорь сближенье и счастье дай
       Душе ты моей, пока в могилу я не сошел!
       И пусть поцелуй мой десять, десять и десять раз
       Уста истомленного к щеке принесут ее".
       А старуха до тех пор водила царевну по саду, пока не  дошла  до  того
    места, где был царевич. И тогда старуха вдруг сказала: "О тайно милости-
    вый, избавь нас от того, что нас страшит!" И когда царевич услышал знак,
    он вышел из-под прикрытия и принял самодовольный и  высокомерный  вид  и
    стал ходить среди деревьев, смущая своим станом ветви,  и  лоб  его  был
    окаймлен капельками пота, а щеки его стали как заря - слава Аллаху вели-
    кому за то, что он создал! И царевна бросила взгляд и увидела юношу.  И,
    увидев его, она надолго устремила на него взор и увидела его  красоту  и
    прелесть, и его глаза, которые пленяли газелей, и его стройный стан, по-
    зоривший ветви ив. И царевич ошеломил ее ум и похитил ее разум и поразил
    ее стрелами глаз в сердце, и царевна опросила старуху: "О няня, откуда у
    нас этот юноша, прекрасный видом?" - "Где он,  о  госпожа?"  -  спросила
    старуха, и царевна ответила: "Вот он, близко, среди деревьев".
       И старуха стала оглядываться направо и налево, словно  она  ничего  о
    нем не ведала, и спросила: "А кто показал  этому  юноше  дорогу  в  этот
    сад?" И Хайят-ан-Нуфус воскликнула: "О, кто расскажет нам об этом  юноше
    - слава тому, кто создал мужчин! А ты, о няня, знаешь его?" - "О  госпо-
    жа, это тот юноша, который посылал тебе со мной  послания",  -  ответила
    старуха, и царевна (а она потонула в море любви и в огне страсти и увле-
    чения) воскликнула: "О нянюшка, как этот юноша  прекрасен!  Поистине  он
    красив видом, и я думаю, что на лице земли нет никого лучше".
       И когда старуха поняла, что любовь к  юноше  овладела  царевной,  она
    молвила: "Разве я не говорила тебе, о госпожа, что это красивый юноша со
    светлым ликом?" И царевна сказала ей: "О нянюшка, царские дети не  знают
    обстоятельств земной жизни и не знают качеств тех, кто есть на земле,  и
    они ни с кем не общаются, не берут и не дают. О  нянюшка,  как  до  него
    добраться и какой хитростью обратить мне к нему лицо, и что я скажу ему,
    и он мне скажет?" - "А какая есть теперь у меня в руках хитрость? -  от-
    ветила старуха. - Мы не знаем, как поступить в этом деле из-за тебя".  -
    "О нянюшка, - воскликнула царевна, - знай, что никто не умер от страсти,
    кроме меня! Я уверена, что умру сейчас же, и все это из-за огня любви".
       И когда старуха услышала слова девушки и увидела ее страсть в любви к
    юноше, она сказала: "О госпожа, что касается до его прихода к тебе, то к
    этому нет пути, а тебе простительно, что ты не пошла к нему, потому  что
    ты молоденькая. Но идем со мной, и я буду идти впереди, пока ты не  дой-
    дешь до него, и я стану с ним разговаривать, так что тебе не будет стыд-
    но, и в один миг у вас с ним возникнет дружба". - "Иди  впереди  меня  -
    приговора Аллаха не отвратить", - сказала царевна. И нянька  с  царевной
    пошли и подошли к царевичу, который сидел, подобный луне в ее полноте. И
    когда они подошли к нему, старуха сказала: "Посмотри, о юноша, кто  при-
    шел к тебе - это дочь царя времени, Хайят-ан-Нуфус.
       Узнай же ей цену и значение того, что она  пошла  и  пришла  к  тебе.
    Встань из уважения к ней и стой перед нею на ногах". И царевич в тот  же
    час и минуту поднялся на ноги, и его взор встретился с ее взором, и  оба
    они стали как пьяные, без вина, и еще увеличилась любовь царевича и  его
    страсть к ней. И царевна раскинула руки, и юноша также, и они  обнялись,
    охваченные крайним томлением, и одолела их любовь и страсть,  и  покрыло
    их беспамятство, и они упади на землю, и оставались  без  чувств  долгое
    время. И старуха испугалась позора и внесла их во дворец и села у дверей
    его, а невольницам она сказала: "Пользуйтесь и гуляйте, - царевна спит".
    И невольницы снова пошли гулять. А влюбленные очнулись от забытья и уви-
    дели себя внутри дворца, и юноша сказал царевне: "Заклинаю тебя Аллахом,
    о владычица красавиц, - сон ли это, или пучки сновидений?" И  затем  они
    обнялись и опьянели без вина и стали жаловаться на волнение  страсти,  и
    юноша произнес такие стихи:
       "Восходит с лица ее сияющий солнца лик,
       И так же со щек ее румянец зари блестит.
       Когда появляется смотрящим лицо се,
       Смущенно скрывается звезда в небесах пред ним,
       Когда же появятся улыбки ее лучи,
       Свет утра блеснет, и мрака тучи рассеет он,
       А если свой гибкий стан склонить она вздумает,
       Ревнует ее тогда ветвь ивы в листве своей,
       Достаточно видеть мне ее, и доволен я,
       Спаси, сохрани ее людей и зари господь!
       Луне она в долг дала частицу красот своих,
       Хотело с ней сходным солнце быть - не могло оно.
       Откуда взять солнцу мягкость нежных боков ее,
       Откуда взять месяцу и внешность и нрав ее?
       Кто может меня корить за то, что я весь в любви,
       И то разделяюсь в ней, то вновь безразделен я?
       Моим овладела сердцем, раз лишь взглянув она,
       И что уберечь могло бы сердце влюбленное?"
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Семьсот тридцать вторая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать вторая ночь, она сказала: "Дошло до
    меня, о счастливый царь, что, когда царевич окончил свои стихи,  царевна
    прижала его к груди и поцеловала в уста и меж глаз, и душа  вернулась  к
    юноше, и он принялся сетовать ей на силу страсти, которую  испытывал,  и
    жестокость любви и великую тоску и волнение и на то, что случилось с ним
    из-за суровости ее сердца. И царевна, услышав его слова, стала  целовать
    ему руки и ноги и обнажила голову, и потемнело на земле, и  засияла  над
    ней луна. "О любимый, о предел моих желаний, - да не будет дня разлуки и
    да не заставит его Аллах к нам вернуться! - сказала царевна. И они обня-
    лись и стали плакать, и царевна произнесла такие стихи:
       "О солнце дня смутивший и лик луны,
       Велел убить чертам меня дивным ты.
       Сразил мечом он глаз меня режущим,
       Куда бежать от глаз меча острого?
       С бровей, как лук, мне в сердце разящая
       Стрела огня и страсти вонзилася,
       А щек плоды мне рай сулят розовых -
       Стерпеть могу и их не рвать разве я?
       Твой гибкий стан - расцветшая ивы ветвь,
       Плоды ее срывать должно любящим
       Влечешь меня насильно ты, сна лишив,
       Забыла стыд в любви к тебе всякий я.
       Аллах тебе поможет пусть светом дня,
       Приблизив даль и миг, когда свидимся!
       Так сжалься же над сердцем страдающим
       И помощи высот твоих ищущим!"
       А когда она окончила свои стихи, любовь залила ее, и она обезумела  и
    стала плакать слезами обильными, струящимися и сожгла сердце юноши. И он
    сделался пленником любви к ней и обезумел и подошел к царевне и стал це-
    ловать ей руки и плакать сильным плачем. И они не переставая,  обменива-
    лись укорами, беседовали и говорили стихи, пока  не  раздался  призыв  к
    предвечерней молитве, и не было между ними ничего, кроме этого.
       И они собрались уходить, и царевна сказала юноше: "О свет моего глаза
    и последний вздох моего сердца, теперь время разлуки, но когда же  будет
    встреча?" А юноша, которого пронзили стрелы ее слов,  воскликнул:  "Кля-
    нусь Аллахом, я не люблю упоминания о разлуке!" И затем царевна вышла из
    дворца, и Ардешир посмотрел на нее и увидел, что она  издает  стоны,  от
    которых расплавится камень, и плачет слезами, подобными дождю, и он  по-
    тонул от любви в море бедствий и произнес такие стихи:
       "Желанная сердца, все больше я занят
       Любовью к тебе, как теперь ухитриться?
       Твой лик, точно утро, когда оно встанет,
       А кудри напомнили цветом мрак ночи.
       Твой стан - точно ветвь, когда гнется она,
       Коль северный ветер ее закачает,
       А глаз твоих взоры - газелям подобны,
       Когда на них взглянут достойные люди.
       Твой стан изнурен отягчающим задом -
       Ведь тяжек он так, а твой стан легковесен"
       Вино влаги уст твоих - лучший напиток,
       Как мускус пахуч он и чист и прохладен"
       Газель из степей, перестань же грустить,
       Будь щедрой ко мне и пришли мне хоть призрак".
       И когда царевна услышала эти слова, сказанные для восхваления ее, она
    вернулась к юноше и обняла его с горящим сердцем, где разлука  разжигала
    огонь, который гасили лишь поцелуи и объятия, и молвила: "Сказал сложив-
    ший ходячую поговорку - терпеть без любимого, но не утратить его, - и  я
    непременно придумаю хитрость" чтобы нам встретиться". И потом она  прос-
    тилась с юношей и ушла, не зная, от сильной любви, куда она ставит ноги,
    и шла до тех пор, пока не увидела себя в своей комнате.
       Что же касается юноши, то тоска и безумие его усилились, и он лишился
    сладости сна. А царевна не вкушала пищи, и  истощилось  ее  терпение,  и
    стойкость ее ослабела. Когда наступило утро, она позвала  няньку,  и  та
    явилась и увидела, что состояние царевны изменилось. "Не спрашивай,  что
    со мной: все, что со мной - дело твоих рук", - сказала царевна. И  потом
    она спросила: "Где любимый моего сердца?" - "О госпожа, - сказала стару-
    ха, - а когда он с тобой расстался? Разве он был вдали от  тебя  дольше,
    чем одну ночь?" - "А разве мне возможно вытерпеть без него и одну  мину-
    ту! - воскликнула царевна. - Поднимайся, придумай хитрость и сведи  меня
    с ним поскорее, - душа моя почти из меня выходит". - "Продли терпение, о
    госпожа, пока я не придумаю для вас тонкого дела, о котором никто не уз-
    нает", - сказала нянька, и царевна воскликнула: "Клянусь  великим  Алла-
    хом, если ты не приведешь его сегодня, я обязательно скажу царю и  расс-
    кажу ему, что ты меня испортила, и он сбросит тебе голову!" - "Прошу те-
    бя ради Аллаха, потерпи со мной, ибо это дело опасное", - сказала стару-
    ха. И она до тех пор унижалась перед царевной, пока не уговорила ее  по-
    терпеть три дня, и потом царевна сказала ей: "О няня, эти три дня  стоят
    для меня трех лет. Если пройдет четвертый день и ты его ко мне не приве-
    дешь, я постараюсь тебя убить".
       И нянька вышла от царевны и отправилась в свое жилище, а когда насту-
    пило утро четвертого дня, она позвала всех горничных города и потребова-
    ла от них хороших красок, чтобы раскрасить невинную девушку, разрисовать
    и расписать се, и они принесли ей требуемое, лучшего, какой только есть,
    сорта. А затем она позвала юношу, и когда тот явился, открыла  сундук  и
    вынула из него узел, в котором было платье  из  женских  одежд,  стоящее
    пять тысяч динаров, и повязку, обшитую всевозможными драгоценными камня-
    ми, и сказала: "О дитя мое, хочешь ли ты встретиться с  Хайят-ан-Нуфус?"
    И царевич ответил: "Да!" И тогда старуха взяла щипчики и выщипала на ли-
    це у царевича волосы и пасурмила его и потом она обнажила его и наложила
    узоры ему на руки, от ногтей до плеча, и на ноги, от плюсны до бедер,  и
    расписала ему все тело, и узоры стали подобны красной  розе  на  плитках
    мрамора. А после этого, через небольшое время, она вымыла юношу и почис-
    тила его и вынесла ему  рубаху  и  исподнее  и  потом  одела  его  в  ту
    царственную одежду с повязкой и покрывалом и научила его, как ходить,  и
    сказала: "Выставляй левую ногу, и отставляй правую". И юноша сделал так,
    как она ему велела, и пошел перед ней, и стал он подобен гурии, вышедшей
    из рая. И старуха сказала ему: "Укрепи свое сердце - ты идешь к царскому
    дворцу, и обязательно будут у ворот солдаты и слуги. И если ты их  испу-
    гаешься или охватит тебя страх, они начнут в тебя всматриваться и узнают
    тебя, - постигнет нас вред, и пропадут наши души. И если нет у тебя силы
    на это" осведоми меня". - "Это дело меня не страшит,  будь  же  спокойна
    душою и прохлади глаза", - ответил царевич. И старуха вышла, идя впереди
    него, и они дошли до ворот дворца, перед которыми было полно евнухов,  и
    старуха обернулась к юноше, чтобы посмотреть, охватил его страх или нет,
    и увидела, что он все такой же и не изменился. И когда старуха  подошла,
    главный евнух посмотрел на нее и узнал ее, а позади нее он увидел девуш-
    ку, описание которой смущает умы, и сказал про себя: "Что до старухи, то
    это нянька, а что до той, которая сзади, то нет в нашей  земле  девушки,
    похожей на нее внешностью и близкой к ней по красоте и  изяществу,  если
    только это не царевна Хайят-ан-Нуфус, но она взаперти и никогда не выхо-
    дит. Если бы узнать, как она вышла на дорогу! Посмотреть  бы,  вышла  ли
    она с позволения царя или без его позволения!"
       И он поднялся на ноги, чтобы выяснить это дело, и за ним  последовали
    около тридцати евнухов, и когда старуха увидела их, ее ум улетел, и  она
    воскликнула: "Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! Про-
    пали наши души сейчас, нет сомнения..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Семьсот тридцать третья ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать третья ночь, она сказала: "Дошло до
    меня, о счастливый царь, что, когда старуха увидела главного евнуха, ко-
    торый приближался со своими слугами, ее охватил величайший страх, и  она
    воскликнула: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! Поистине мы принадле-
    жим Аллаху и к нему возвращаемся! Пропали наши души сейчас,  нет  сомне-
    ния!"
       И когда главный евнух услышал слова старухи, его охватил  страх,  так
    как он знал ярость царевны и знал, что отец под ее властью. "Может быть,
    царь велел няньке взять свою дочь с собой, чтобы исполнить  какое-нибудь
    дело, и не хочет, чтобы кто-нибудь о ней знал, - сказал он про  себя.  -
    Если я стану ей противодействовать, у нее в душе будет из-за меня  нечто
    великое, и она скажет: "Этот евнух встал передо мною, чтобы раскрыть мои
    обстоятельства", - и постарается меня убить. Нет мне нужды до этого  де-
    ла". И он повернул назад, и тридцать евнухов вернулись с ним  к  воротам
    дворца и отогнали людей от дворцовых ворот, и тогда старуха вошла и поз-
    доровалась с ними головой, и тридцать евнухов встали из уважения к ней и
    возвратили ей приветствие. И старуха вошла, и царевич вошел сзади, и они
    входили в разные двери, и прошли через все помещения, и покрывал их пок-
    рывающий, пока они не дошли до седьмой двери, - а это была дверь  самого
    большого дворца, в котором находился царский престол, и через нее  можно
    было пройти в комнаты наложниц, помещение гарема и дворец царской  доче-
    ри. И старуха остановилась там и сказала: "О дитя мое, вот мы пришли сю-
    да, да будет же хвала тому, кто привел нас; к этому месту! О  дитя  мое,
    встреча придет к нам не раньше чем ночью, так как ночь - покров для боя-
    щегося". - "Ты права. Как же ухитриться?" - спросил царевич,  и  старуха
    сказала: "Спрячься в этом темном месте".
       И царевич сел в колодец, а старуха отправилась в другое место и оста-
    вила юношу в колодце до тех пор, пока день не повернул на закат, и тогда
    она пришла к нему и вытащила его из колодца, и они вошли в ворота дворца
    и входили в двери, пока не подошли к  комнате  Хайят-анНуфус.  И  нянька
    постучала в дверь, и вышла маленькая невольница и спросила: "Кто у  две-
    рей?" И нянька ответила: "Я". И тогда невольница вернулась и спросила  у
    своей госпожи позволения няньке войти, и царевна сказала: "Открой  ей  и
    дай ей войти и тому, кто с нею". И оба вошли.
       И когда они явились, нянька обернулась к Хайят-анПуфус и увидела, что
    та уже приготовила помещение и расставила светильники и покрыла скамееч-
    ки и портики коврами и положила подушки и зажгла свечи в золотых  и  се-
    ребряных подсвечниках. И она поставила трапезу  и  плоды  и  сладости  и
    зажгла мускус, алоэ и амбру и села среди свечей и светильников,  и  свет
    ее лица был сильнее всего их света. И, увидев няньку, она  спросила:  "О
    няня, где возлюбленный моего сердца?" И старуха ответила: "О госпожа,  я
    его не встречала, и мой глаз не падал на него, но я привела к  тебе  его
    сестру по отцу и по матери". - "Что ты - бесноватая? Нет мне нужды в его
    сестре! Разве, когда болит у человека голова, он перевязывает  себе  ру-
    ку!" - воскликнула царевна. И нянька ответила: "Нет, клянусь Аллахом,  о
    госпожа, но взгляни на нее, и если она тебе понравится, оставь ее у  се-
    бя".
       И она открыла лицо юноши, и когда царевна узнала его,  она  поднялась
    на ноги и прижала его к груди, и они упали  на  землю,  покрытые  беспа-
    мятством на долгое время. И нянька брызнула на них розовой водой, и  они
    очнулись, и царевна поцеловала его в уста более чем тысячей  поцелуев  и
    произнесла такие стихи:
       "Посетил любимый сердца в темноте,
       Я стояла, в уваженье, пока сел.
       Я сказала: "О желанный, о мой друг,
       Не боялся стражи, ночью ты пришел!"
       Он ответил: "Я боялся, по любовь
       Вздох последний мой и душу отберет".
       Обнялись мы и лежали так с часок,
       Безопасно тут и стража не страшна,
       Встали мы, дурного не свершив совсем.
       Отряхнули платье - грязи нет на нем..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Семьсот тридцать четвертая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что, когда к Хайят-ан-Нуфус пришел во дворец
    ее возлюбленный, они обнялись, и она произнесла  стихи,  подходящие  для
    этого, а окончив говорить, воскликнула: "Разве правда, что я вижу тебя в
    моем жилище и ты мой собеседник и друг?"
       И затем усилилась ее любовь, и измучило ее волнение" так  что  ум  ее
    едва не улетел от радости, и она произнесла такие стихи:
       "Дороже души моей пришедший во тьме ночной,
       И в срок, им назначенный, его ожидала я,
       И вдруг испугал меня рыдания его звук,
       И молвила я: "Семья, приют и уют тебе!"
       И тысячу раз в лицо его целовала я,
       И тысячу раз обняла, а он был закрыт плащом,
       И молвила я: "Теперь достигла желанного -
       Аллаха восхвалим же - он к должному нас привел!"
       И спали мы, как хотели, в ночь наилучшую,
       Пока не прогнало утро сумрачной ночи тьму"
       А когда наступило утро, она ввела царевича в одну из своих комнат,  и
    он не входил к ней, пока не пришла ночь. И тогда царевна привела  его  к
    себе, и они сели и стали беседовать. "Я хочу, - сказал царевич,  -  вер-
    нуться в мои земли и осведомить отца о твоих обстоятельствах,  чтобы  он
    послал к твоему отцу своего везиря и тот бы посватался к тебе у него". -
    "О любимый, - сказала царевна, - я боюсь, что ты уйдешь в свою страну  к
    власти и отвлечешься и забудешь любовь ко мне, или твой  отец  не  будет
    согласен с твоими словами, и тогда я умру, и конец. Правильное  решение,
    чтобы ты остался со мной, в моих руках и смотрел бы на  мое  лицо,  и  я
    смотрела бы на твое лицо, пока я не придумаю для тебя хитрости и  мы  не
    выйдем, и я и ты, в одну ночь и не отправимся в твою страну. Я уже отча-
    ялась и не надеюсь больше на моих родных".
       И Ардешир отвечал:  "Слушаю  и  повинуюсь!"  И  они  продолжали,  как
    раньше, пить вино. И в какую-то ночь вино было им приятно, и они не зад-
    ремали и не заснули, пока не заблистала заря.  И  вдруг  случилось,  что
    один из царей прислал отцу царевны подарки, среди которых было  ожерелье
    из бесподобных драгоценных камней, состоявшее из двадцати девяти  зерен,
    цену которых не покрыли бы сокровищницы царя, и царь сказал:  "Это  оже-
    релье подходит только для моей дочери Хайят-ан-Нуфус!" И он обратился  к
    одному евнуху, у которого царевна вырвала зубы из-за обстоятельств, тре-
    бовавших этого, и позвал его и сказал: "Возьми это  ожерелье  и  доставь
    его к Хайят-ан-Нуфус и скажи ей: "Один царь прислал его в подарок твоему
    отцу, и не найдется денег, которые бы покрыли его стоимость.  Надень  же
    его себе на шею".
       И слуга взял ожерелье, говоря: "Пусть сделает его Аллах великий  пос-
    ледним, что она наденет в жизни - она лишила меня пользы от моих зубов!"
    И пошел и пришел к дверям комнаты царевны. И он увидал, что двери запер-
    ты и старуха спит у дверей, и разбудил ее, и она проснулась, испуганная,
    и спросила: "Что тебе нужно?" - "Царь послал меня с делом к своей  доче-
    ри", - ответил евнух. И старуха сказала: "Ключа нет; уходи, а я  принесу
    ключ". - "Я не могу пойти к царю", - оказал евнух. И старуха ушла, чтобы
    принести ключ, и ее охватил страх, и она убежала, ища спасения своей ду-
    ши. И когда евнух заждался ее, он побоялся заставить ждать царя и  толк-
    нул дверь и потряс ее, и защелка сломалась, и дверь распахнулась. И  ев-
    нух вошел и входил в двери, пока не дошел до седьмых дверей, и, войдя  в
    комнату царевны, он увидал, что она устлана великолепными коврами, и там
    стоят свечи и кувшины. И евнух удивился этому делу и шел, пока не  дошел
    до ложа, перед которым была парчовая занавеска и  сетка  из  драгоценных
    камней, и, подняв занавеску, евнух увидел царевну, которая лежала, держа
    в объятиях юношу, прекраснее ее. И евнух прославил Аллаха великого,  ко-
    торый создал его из ничтожной воды, и воскликнул: "Вот  прекрасные  дела
    для той, кто ненавидит мужчин! Как она добралась до этого? Я думаю,  что
    она вырвала мне зубы только из-за него!" И он опустил занавес на место и
    вышел, направляясь к дверям, и царевна проснулась, испуганная, и увидела
    евнуха Кафура и кликнула его, но он не отозвался. Тогда она спустилась с
    ложа я догнала Кафура и, схватив край его одежды, положила его  себе  на
    голову и поцеловала евнуху ноги, говоря: "Покрой то, что покрыл  Аллах!"
    - "Аллах да не покроет тебя и того, кто покрывает тебя! - воскликнул ев-
    нух. - Ты вырвала мне зубы и говорила: "Пусть никто не упоминает мне  ни
    о каких качествах мужчин". И он вырвался от нее и вышел  бегом  и  запер
    дверь и поставил у двери евнуха сторожить ее. И он вошел к царю, и  царь
    спросил его: "Отдал ты ожерелье Хайят-ан-Нуфус?" - "Клянусь Аллахом,  ты
    достоин большего, чем все это!" - сказал евнух. И  царь  воскликнул:  "А
    что случилось? Скажи мне и говори скорее!" - "Я скажу тебе не иначе  как
    в уединении", - ответил евнух. Но царь вскричал: "Говори  не  в  уедине-
    нии!" - "Дай мне пощаду", - сказал тогда евнух. И царь бросил ему платок
    пощады, и евнух сказал: "О царь, я вошел к царевне Хайят-ан-Нуфус и  на-
    шел ее в комнате, устланной коврами, и она спала, держа в объятиях  юно-
    шу. И я запер их и явился к тебе".
       И когда царь услышал его слова, он поднялся на ноги и взял в руку меч
    и кликнул главного евнуха и сказал ему: "Возьми твоих молодцов, войди  к
    Хайят-ан-Нуфус и принеси и ее и того, кто у ной,  лежащими  на  ложе,  и
    закройте их обоих одеялами..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Семьсот тридцать пятая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать пятая ночь, она сказала: "Дошло  до
    меня, о счастливый царь, что, когда царь приказал евнуху взять своих мо-
    лодцов и отправиться к Хайят-ан-Нуфус и принести к нему ее и  того,  кто
    был с ней, евнух со своими людьми вышел, и они вошли к  ней  и  увидали,
    что Хайят-ан-Нуфус стоит на ногах и совсем растаяла от плача и  стенаний
    и царевич тоже. И главный евнух  сказал  юноше:  "Ложись  на  ложе,  как
    раньше, и царевна тоже". И царевна испугалась за юношу  и  сказала  ему:
    "Сейчас не время прекословить". И оба легли, и их понесли и  принесли  к
    царю. И когда царь открыл их, царевна поднялась на ноги, и царь  посмот-
    рел на нее и хотел отрубить ей голову, но юноша поспешил и бросился царю
    на грудь и воскликнул: "О царь, на ней нет греха - грех на мне. Убей  же
    меня прежде нее". И царь направил на него меч, чтобы убить его, и  тогда
    Хайят-ан-Нуфус бросилась к отцу и воскликнула: "Убей меня, но не  убивай
    его. Он сын величайшего царя, который владеет  всей  землей  и  вдоль  и
    вширь".
       И, услышав слова своей дочери, царь обратился к великому везирю (а он
    был скопищем зла) и спросил его: "Что ты скажешь, о везирь, об этом  де-
    ле?" И везирь ответил: "Вот, что я скажу: "Всякому, кто попал в это  де-
    ло, нужно лгать, и нет для них ничего, кроме отсечения головы, после то-
    го как ты их помучаешь разными мучениями".
       И тогда царь позвал меченосца своей мести, и тот пришел со своими мо-
    лодцами, и царь сказал ему: "Возьмите этого негодяя и отрубите ему голо-
    ву, а после него - этой распутнице и сожгите их и не спрашивайте меня  о
    них второй раз", И палач положил руку на спину девушки,  чтобы  схватить
    ее, и царь закричал на него и бросил в него чем-то, что было  у  него  в
    руке, так что чуть не убил его, и сказал: "О пес,  как  ты  можешь  быть
    кротким, когда я в гневе? Возьми ее рукой за волосы и тащи  ее  за  них,
    чтобы она упала на лицо".
       И евнух сделал так, как приказал царь, и потащил царевну, и юношу то-
    же, и притащил их к месту крови. И он отрезал кусок от края своей одежды
    и завязал юноше глаза и вынул меч (а он был острый), отложив  казнь  ца-
    ревны, в надежде, что для нее последует смягчение. И он занялся  цареви-
    чем и трижды поиграл мечом (а вся свита плакала и молилась Аллаху, чтобы
    для обоих вышло смягчение) и поднял руку, и вдруг взвилась пыль, которая
    застлала края неба.
       А причиною этого было то, что, когда царь, отец юноши, заждался  вес-
    тей о своем сыне, он собрал большое войско и отправился с ним сам, чтобы
    разыскать своего сына, и вот что было с ним.
       Что же касается до царя Абд-аль-Кадира, то, когда появилась эта пыль,
    он сказал: "О люди, в чем дело и что это за пыль, которая  затмила  взо-
    ры?" И великий везирь поднялся и вышел от царя, направляясь к этой пыли,
    чтобы узнать о ней истину, и увидел людей, точно саранчу, число  которых
    не исчислялось и подкрепление которым не истощалось, и наполнили они го-
    ры, долины и холмы. И везирь вернулся к царю и рассказал ему об этом де-
    ле, и царь сказал везирю: "Пойди и узнай, что это  за  войско  и  какова
    причина его прихода в нашу страну, и спроси, кто предводитель войска,  и
    передай ему от меня привет. Спроси о причине его прихода, и если ему на-
    до исполнить какое-нибудь дело, мы ему поможем, а если он должен  отомс-
    тить кому-нибудь из царей, мы выедем вместе с ним. Если же он хочет  по-
    дарка, мы одарим его, ибо их великая численность и большое войско  и  мы
    боимся его ярости для нашей земли". И везирь вышел и пошел  среди  пала-
    ток, солдат и воинов и шел от начала дня до приближения заката. И  тогда
    он подошел к обладателям золоченых мечей и расшитых звездами  шатров,  а
    после этого он дошел до эмиров, везирей, царедворцев  и  наместников,  и
    шел до тех пор, пока не дошел до султана. И он увидел, что  это  великий
    царь, и когда увидели везиря вельможи правления, они закричали ему: "Це-
    луй землю! Целуй землю!" И он поцеловал землю и поднялся, и закричали на
    него во второй раз и в третий, и, наконец,  он  поднял  голову  и  хотел
    встать, но упал во всю длину от сильного страха и почтения, а встав, на-
    конец, меж рук царя, он сказал ему: "Да продлит Аллах твои дни, да  воз-
    величит твою власть, и да возвысит твой сан, о счастливый царь! - А пос-
    ле того: - Царь Абд-аль-Кадир приветствует тебя  и  целует  перед  тобою
    землю и спрашивает тебя, с какой  заботой  ты  пришел?  Если  ты  хочешь
    отомстить царям, он выедет, чтобы служить тебе, а если ты  стремишься  к
    цели, которую ему возможно осуществить, он станет служить  тебе  в  этом
    деле".
       И царь сказал ему: "О посланник, пойди к  твоему  господину  и  скажи
    ему: "У царя величайшего есть сын, который отсутствует долгое  время,  и
    вести о нем заставляют себя ждать, и исчезли следы его. Если он находит-
    ся в этом городе, царь возьмет его и уедет от вас; если же  случилось  с
    ним какое-нибудь зло или поразило его у вас  что-нибудь  запретное,  его
    отец разрушит ваши земли, ограбит ваше имущество, убьет ваших  мужчин  и
    уведет в плен ваших женщин. Возвращайся же скорее к твоему  господину  и
    осведоми его об этом, прежде чем постигнет его бедствие". И везирь отве-
    чал: "Слушаю и повинуюсь!" И хотел уходить, но царедворцы закричали ему:
    "Целуй землю! Целуй землю!" И он поцеловал землю двадцать  раз  и  встал
    лишь тогда, когда душа его подошла к носу. И затем он вышел  из  царской
    залы и шел, размышляя о деле этого царя и о многочисленности его  войск,
    пока не дошел до царя Абд-аль-Кадира, и краска сошла с его лица,  и  был
    он в величайшем страхе, и поджилки у него тряслись. И он осведомил  царя
    о том, что с ним случилось..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Семьсот тридцать шестая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать шестая ночь, она сказала: "Дошло до
    меня, о счастливый царь, что, когда везирь вернулся от царя  величайшего
    и рассказал царю Абд-аль-Кадиру, что с ним случилось (а краска  сошла  с
    его  лица,  и  у  него  тряслись  поджилки  от  сильного  страха),  царь
    Абд-аль-Кадир сказал ему, охваченный беспокойством и страхом за  себя  и
    за своих людей: "О везирь, а кто  же  будет  сын  этого  царя?"  -  "Его
    сын-тот, кого ты велел убить, и слава Аллаху,  который  не  ускорил  его
    убиения - его отец разрушил бы тогда наши земли и ограбил бы наше имуще-
    ство", - отвечал везирь. И царь воскликнул: "Посмотри, как порочно  было
    твое мнение, когда ты посоветовал нам его убить! Где же юноша, сын этого
    доблестного царя?" - "О доблестный царь, ты приказал его убить", -  ска-
    зал везирь. И когда царь услышал эти слова, они ошеломили его  разум,  и
    он закричал из глубины сердца и головы: "Горе вам, поспешите  к  палачу,
    чтобы он не подверг его казни!" И палача тотчас же привели, и, явившись,
    он сказал царю: "О царь времени, я отрубил ему голову, как  ты  приказал
    мне". - "О пес, - воскликнул царь, - если это правда, я непременно  отп-
    равлю тебя за ним следом". - "О царь, - сказал палач,  -  ты  велел  мне
    убить его, не спрашивая тебя о нем второй раз". - "Я был в гневе! "Гово-
    ри правду, прежде чем погибнет твоя душа!" - воскликнул  царь.  И  палач
    сказал: "О царь, он в оковах жизни!"
       И царь обрадовался, и успокоилось его сердце,  и  он  велел  привести
    юношу. И когда тот явился, царь встал на ноги и поцеловал его в  уста  и
    сказал: "О дитя мое, я прошу у великого Аллаха прощения за то, что  слу-
    чилось из-за меня с тобою. Не говори же о том, что  унизит  твой  сан  в
    глазах твоего отца, царя величайшего". - "О царь времени, а где царь ве-
    личайший?" - спросил юноша. И царь сказал: "О дитя мое, он пришел  из-за
    тебя". - "Клянусь моим уважением к тебе, я не двинусь, пока не очищу мою
    честь и честь твоей дочери от того, что ты нам  приписал!  -  воскликнул
    царевич. - Она девушка невинная! Позови нянек-повитух, чтобы они ее  ос-
    мотрели перед тобой, и если ты увидишь, что  невинность  ее  пропала,  я
    сделаю мою кровь тебе дозволенной, а если она невинна, объяви,  что  моя
    честь и ее честь свободны от позора".
       И царь позвал повитух, и, осмотрев девушку, они нашли ее  невинной  и
    рассказали об этом царю и потребовали от него награды, и  царь  наградил
    их и надел на них то, что было на нем надето, и наградил также всех, кто
    был в гареме. И вынесли подносы с благовониями и надушили вельмож  прав-
    ления и обрадовались до крайней степени. А потом царь обнял юношу и обо-
    шелся с ним почтительно и с уважением и велел свести его в баню вместе с
    ближайшими его слугами. А когда он вышел, царь облачил его  в  роскошную
    одежду и надел ему на голову венец из Драгоценных камней и  обвязал  ему
    стан парчовым поясом, вышитым червонным золотом и украшенным жемчугом  и
    драгоценностями. И он посадил его на коня из лучших коней,  под  золотым
    седлом, украшенным жемчугами и  драгоценностями,  и  приказал  вельможам
    правления и главарям своего царства ехать, служа царевичу, пока не прие-
    дет к своему отцу, а юноше он поручил сказать своему отцу, царю величай-
    шему: "Царь Абд-аль-Кадир - под твоей властью, послушен и  покорен  тебе
    во всем, что ты ему прикажешь или запретишь". И юноша молвил: "Это  неп-
    ременно будет сделано!"
       И затем он простился с царем и поехал, направляясь к своему  отцу.  И
    когда отец его увидел, ум его взлетел от радости, и он поднялся на  ноги
    и прошел несколько шагов и обнял сына, и распространилось веселье и  ра-
    дость в войске царя величайшего. И явились все везири и царедворцы и все
    воины и предводители и поцеловали землю перед юношей и порадовались  его
    приходу, и был это для них, в радости, великий день. И царевич  позволил
    тем, кто был с ним и прочим жителям города  царя  Абд-аль-Кадира,  смот-
    реть, каковы войска царя величайшего, и приказал, чтобы никто им не пре-
    пятствовал и они могли бы видеть многочисленность его войска и силу  его
    власти. И все, кто ходил на  рынок  торговцев  материей  и  видел  юношу
    раньше, когда он сидел там в своем помещении,  удивлялись,  как  он  мог
    согласиться на это при своем благородстве и высоком положении, но прину-
    дила его к этому любовь и склонность к царевне. И распространились вести
    о многочисленности его войска, и дошло это до Хайят-анНуфус, и она  под-
    нялась на вышку дворца и посмотрела на горы и увидела, что они наполнены
    солдатами и воинами. А она была во дворце своего отца,  заточенная,  под
    присмотром, до тех пор пока не узнают, что прикажет о ней  царь  -  либо
    простить ее и выпустить, либо убить и сжечь.
       И когда Хайят-ан-Нуфус увидела этих воинов и поняла,  что  это  воины
    отца Ардешира, она испугалась, что царевич ее забудет  и  отвлечется  от
    нее со своим отцом, с которым он уедет от нее, и ее  отец  ее  убьет,  и
    послала к нему свою невольницу, которая была  с  нею  в  комнате,  чтобы
    прислуживать, и сказала: "Сходи к Ардеширу, сыну царя,  и  не  бойся,  а
    когда придешь к нему, поцелуй перед ним землю и осведоми его  о  себе  и
    скажи: "Моя госпожа приветствует тебя, и она теперь заперта в замке сво-
    его отца, под присмотром, и он либо захочет ее простить, либо захочет ее
    убить. И она просит тебя не забывать ее и не оставлять - ведь ты  теперь
    обладаешь властью и, что бы ты ни посоветовал, никто не может ослушаться
    твоего приказания. И если ты сочтешь хорошим освободить ее от власти  ее
    отца и взять к себе, это будет от тебя милостью. Она ведь перенесла  эти
    тяготы из-за тебя. А если ты не сочтешь этого хорошим, так  как  желание
    до нее у тебя прошло, скажи твоему отцу, царю величайшему - может  быть,
    он заступится за нее перед отцом и не уедет раньше, чем освободит ее  от
    отца, и возьмет от него обещание и заверение, что он не сделает ей  дур-
    ного и не вознамерится ее убить. И вот конец речи, и да не заставит тебя
    Аллах тосковать. Мир с тобою..."
       И Шахразаду застигло утро, я она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот тридцать седьмая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать седьмая ночь, она  сказала:  "Дошло
    до меня, о счастливый царь, что невольница, когда Хайятан-Нуфус  послала
    ее к Ардеширу, ночь сыну царя величайшего, пришла к нему и передала  ему
    слова своей госпожи. И царевич, услышав от нее эти слова, горько  запла-
    кал и сказал невольнице: "Знай, что Хайят-ан-Нуфус - моя госпожа и я  ее
    раб и пленник любви к ней, и я не забыл того, что было между нами, и го-
    речи дня разлуки. Передай же ей, после того как поцелуешь ей ноги, что я
    сказал: "Я поговорю с моим отцом о тебе, и он пошлет своего везиря,  ко-
    торый раньше сватался к тебе у твоего отца, чтобы он опять к тебе посва-
    тался, и твой отец не сможет перечить. И если он пришлет к  тебе,  чтобы
    посоветоваться об этом, не прекословь ему, - я уеду в мою страну не ина-
    че, как с тобою".
       И невольница вернулась к госпоже и поцеловала ей руки и  передала  ей
    послание царевича, и Хайят-ан-Нуфус, услышав его, заплакала  от  сильной
    радости и прославила Аллаха великого.
       Вот что было с нею. Что же касается юноши, то он остался ночью наеди-
    не с отцом, и тот спросил его, как он поживает и что с ним случилось,  и
    царевич рассказал ему обо всем, что с ним случилось, с начала до  конца.
    И тогда отец спросил: "Что ты хочешь, чтобы я для тебя  сделал,  о  дитя
    мое? Если ты хочешь его погубить, я разрушу его земли и ограблю его иму-
    щество и опозорю его жен". - "Я не хочу ничего такого,  о  батюшка,  так
    как он ничего со мной не сделал, чтобы этого требовало, - ответил  царе-
    вич. - Напротив, я хочу сближения с царевной. И я желаю от твоей  милос-
    ти, чтобы ты собрал подарок и поднес его ее отцу, но пусть это будет по-
    дарок ценный, и пошли его с твоим везирем, обладателем правильного  мне-
    ния".
       И отец его отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" А потом он направился к то-
    му, что он припрятал с давнего времени, и вынул из этого все  дорогое  и
    показал сокровища сыну, и они ему понравились. Потом он позвал везиря  и
    послал все это с ним и велел отнести эти вещи к  царю  Абд-аль-Кадиру  и
    посвататься у него к его дочери и сказать ему: "Прими этот подарок и дай
    царю ответ". И везирь пошел и направился к царю Абд-аль-Кадиру,  а  царь
    Абд-аль-Кадир был печален с той минуты, как расстался с царевичем, и его
    ум был все время занят, и он ожидал разрушения своей  страны  и  захвата
    своих деревень. И вдруг везирь пришел к нему и приветствовал его а поце-
    ловал перед ним землю, и царь поднялся для него на ноги и встретил его с
    почетом, и везирь поспешно припал к его ногам и стал их целовать и  ска-
    зал: "Прощение, о царь времени! Подобный тебе не  встает  для  подобного
    мне, и я ничтожнейший из рабов твоих слуг. Знай, о царь, что царевич го-
    ворил со своим отцом и осведомил его о части твоих  милостей  к  нему  и
    благодеяний, и царь благодарит тебя за это. Он отправил с твоим  слугой,
    который меж твоих рук, подарок, и он желает тебе мира  и  выделяет  тебя
    особым приветом и почетом".
       И когда царь услышал от везиря  эти  слова,  он  не  поверил  ему  от
    сильного страха, пока ему не принесли подарка, и когда ему показали  по-
    дарок, он увидал, что цены его не покрыть деньгами, и ни  один  царь  из
    царей земля не в силах собрать подобного, и душа его показалась ему нич-
    тожной. И он поднялся на ноги и прославил Аллаха  великого  и  восхвалил
    его и поблагодарил юношу, и везирь  сказал  ему:  "О  благородный  царь,
    прислушайся к моим словам и знай, что царь величайший пришел  к  тебе  и
    избрал близость к тебе, а я явился к тебе послом,  желая  твоей  дочери,
    госпожи охраняемой и жемчужины скрываемой, Хайят-ан-Нуфус, брака  с  его
    сыном Ардеширом. И если ты согласен на это дело и оно угодно тебе,  сго-
    ворись со мной о приданом".
       И, услышав от везиря эти слова, царь ответил: "Слушаю и повинуюсь!  С
    моей стороны нет прекословия, и он - самый любезный мне человек. Что  же
    касается дочки, то она достигла зрелости и благоразумия,  и  власть  над
    нею - в ее собственных руках. Знай, что это дело относится  к  дочери  -
    она сама для себя избирает". И он обратился к главному евнуху  и  сказал
    ему: "Войди к моей дочери и осведоми  ее  об  этих  обстоятельствах".  И
    главный евнух отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И прошел до помещения гаре-
    ма и, войдя к царевне, поцеловал ей руки и рассказал ей, о  чем  говорил
    царь, и спросил: "Что ты скажешь в ответ на эти слова?" И царевна  отве-
    чала: "Слушаю и повинуюсь..."
       И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
    
    
       Шестьсот тридцать восьмая ночь
    
       Когда же настала семьсот тридцать восьмая ночь, она  сказала:  "Дошло
    до меня, о счастливый царь, когда главный евнух гарема рассказал  царев-
    не, что ее сватают за сына царя величайшего, она отвечала: "Слушаю и по-
    винуюсь!" И, услышав эти слова, главный евнух гарема вернулся к  царю  и
    осведомил его об ответе. И царь обрадовался сильной радостью и велел по-
    дать роскошную одежду и облачил в нее везиря, приказав дать  ему  десять
    тысяч динаров, и сказал: "Доставь ответ царю и спроси у  него  для  меня
    позволения прийти к нему". И везирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И за-
    тем он вышел от царя Абд-аль-Кадира и шел, пока не дошел до  царя  вели-
    чайшего. И он доставил ему ответ и передал ему слова, которые имел пере-
    дать, и царь обрадовался этому, а что касается царевича, то ум его взле-
    тел от радости, и грудь его расширилась и расправилась. А потом царь ве-
    личайший позволил царю Абд-аль-Кадиру прийти к нему и встретиться с ним.
    И когда настудил следующий день, царь Абд-аль-Кадир сел на коня и явился
    к царю величайшему. И тот встретил его  и  возвысил  его  место  и  при-
    ветствовал его и сел с ним, а царевич стоял перед ними, а затем поднялся
    оратор из приближенных царя Абд-аль-Кадира и произнес  речь  красноречи-
    вую, поздравляя царевича с доставшимся ему  осуществлением  желаемого  и
    женитьбой на царевне, госпоже царевен. А потом  царь  величайший,  после
    того как оратор сел, приказал принести сундук,  наполненный  жемчугом  и
    драгоценностями, и пятьдесят тысяч динаров и сказал царю  Абд-альКадиру:
    "Я поверенный моего сына во всем,  на  чем  утвердилось  дело".  И  царь
    Абд-аль-Кадир признал, что  получил  приданое,  в  числе  которого  было
    пятьдесят тысяч динаров на свадьбу его дочери, госпожи царских  дочерей,
    Хайят-ан-Нуфус.
       И после этих речей призвали судей и свидетелей и написали запись  до-
    чери царя Абд-аль-Кадира с сыном царя величайшего, Ардеширом, и был  это
    день торжественный, когда радовались все любящие и гневались все ненави-
    дящие и завистники. И затем устроили пиршество и званые трапезы. И царе-
    вич вошел к девушке и нашел ее жемчужиной несверленной и кобылицей, дру-
    гим не езженной, единственной, охраняемой, драгоценностью сокрываемой, и
    стало это ясно для ее отца. И затем царь величайший спросил своего сына,
    осталось ли у него в душе желание перед  отъездом,  и  царевич  ответил:
    "Да, о царь. Знай, я хочу отомстить везирю, который причинил нам зло,  и
    евнуху, который выдумал о нас ложь". И царь величайший сейчас же  послал
    к царю Абд-аль-Кадиру, требуя от него этого везиря и евнуха, и тот  пос-
    лал их к нему, и когда они явились, царь велел их  повесить  на  воротах
    города.
       А  после  того  они  оставались  небольшое  время  и  опросили   царя
    Абд-аль-Кадира позволить своей дочери собираться в путь. И отец снарядил
    ее, и царевну посадили на ложе из червонного золота, украшенное жемчугом
    и драгоценностями, которое влекли чистокровные кони, и она взяла с собой
    всех своих невольниц и евнухов, а нянька вернулась на свое место,  после
    бегства, и стала жить, как обычно. И сели на коней царь величайший с сы-
    ном, и сели также царь Абд-аль-Кадир и все  жители  его  царства,  чтобы
    проститься с его зятем и дочерью, и был это день, считавшийся  одним  из
    лучших дней. И когда они удалились от города, царь величайший стал  зак-
    линать свояка, чтобы тот вернулся в свою страну,  и  царь  Абд-аль-Кадир
    простился с царевичем и возвратился, прижав его сначала к груди и  поце-
    ловав его меж глаз, поблагодарив его за милости и благодеяния и  поручив
    ему свою дочь. А после прощания с царем величайшим и его сыном, он обра-
    тился к своей дочери и обнял ее, а она поцеловала ему руки,  и  они  оба
    заплакали на  месте  прощания.  И  царь  Абд-альКадир  вернулся  в  свое
    царство, а сын царя величайшего ехал с женой и отцом, пока они не прибы-
    ли в свою землю, и тогда они снова справили свадьбу. И  они  жили  самой
    усладительной, приятной, радостной и сладостной жизнью, пока не пришла к
    ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний,  разрушающая
    дворцы и населяющая могилы, и вот конец этой повести.