Источник, и мое почтение сайту "Солнечный дикарь Игорь-Северянин" и лично Михаилу Петрову и Регине Юримяэ
Гатчина. Топонимика. Первая
любовь. "Винтик". В поисках Фофанова.
Тайна охотничьего дворца. Похождения Термуса.
Гатчинская мельница. Государя домик низкий.
Раскопки. Историческое место. Не
Гомер. P.S.
Гатчина
По словам Игоря-Северянина, Гатчина была "музеем его весны". С Гатчиной связана история его первой любви. В Гатчине он познакомился с поэтом Константином Фофановым, внушившим ему идею личной гениальности, тесно связанной с безумием: "Мысль до безумия. Безумие индивидуально". Здесь жил близкий приятель поэта Петр Ларионов. В Ивановке жила деревенская любовница Игоря-Северянина кума Матреша (Предгрозя). В окрестностях Гатчины поэт поселил героиню эротической поэмы "Винтик" Раису (Зинаиду). Гатчинские парки Сильвия и Зверинец, озера Серебряное и Большое, павильон Венеры, Птичник и Ферма служили ему источником вдохновения. В Гатчине и ее окрестностях написана большая часть дореволюционных стихотворений. Среди них триолет:Плита натоплена, как сердце нежной лаской.
Я очарован сна загадочною сказкой,
Но все же холодно, а в комнате тепло.
Топонимика.
К советской власти накопилось много претензий, мы добавим еще одну. Уже нет СССР, но до сих пор в Турине существует улица Corso Unione Sovetiko, на которую выходит главный фасад итальянского автомобильного гиганта FIAT. Другое дело - Гатчина. Историческая топонимика в городе вырезана под корень. Вы не найдете на карте города проспекта императора Павла I, Ольгинской, Александровской, Николаевской, Боговутовской, Загвоздинской, Кирочной и прочих исторических улиц. Вместо них: Проспект 25 октября, улицы Карла Маркса, Урицкого, Володарского, Чкалова, Горького, лейтенанта Шмидта, Коли Подрядчикова и т.д. Понятно, когда именем Горького называют новую улицу, но когда ради пролетарского идиотизма переименовывают Бомбардирскую - понять и принять сложно.Первая любовь
Лето 1905 года Игорь Лотарев (еще не Северянин!) в совершенно расстроенных патриотических чувствах проводил в Гатчине. Однажды он забрел в каморку сторожа (дворника) при соборе Петра и Павла. Сторож Тимофей Гуцан - многодетный вдовец - был человеком гостеприимным. Выпили водки за подвиги русского флота. Помянули "Варяга", "Корейца", "Рюрика" и "Новика". В разгар вечеринки из Петербурга приехала Евгения - старшая дочь Тимофея, служившая в мастерской у модной портнихи. Уже тогда Игорь Лотарев обратил внимание на Женю, но знакомство, которое быстро переросло в любовь, продолжилось только зимой.Если обойти собор Петра и Павла, построенный архитектором Кузьминым в середине XIX века, слева, то до сих пор можно видеть вход в сторожку. Собор представляет собой архитектурный центр города. Ныне к нему ведет единственная в городе торгово-пешеходная улица.
Бурный роман с Евгенией, которая в стихах носит ласковое имя Злата, закончился летом 1906 года. Однажды в августе под железнодорожным мостом через Ижору поэт познакомился с обольстительной певичкой Диной. Игорь Лотарев помог Дине освободить застрявшую в камнях лодку. Дина соблазнила неопытного юношу. Отношения со Златой были испорчены безнадежно, но много лет поэт искал и находил милые черты Златы во множестве других женщин. Он посвящал этим женщинам стихи, которые в сущности своей обращены только к Злате:
Вибрацией весны влюбленных душ и тел,
Я для грядущего запечатлеть хотел...
"Винтик"
С Гатчиной связана еще одна история, известная нам по изложению в поэме "Винтик". Отношения с Диной длились до поздней осени 1906 года, пока она не получила ангажемент в Архангельске. Через год ее младшая сестра Зинаида, перекрещенная в поэме в Раису, пишет письмо Игорю Лотареву. Первая же встреча определила характер их отношений.Поэт едет в Запустье (д.Пудость в окрестностях Гатчины), где снимает для Раисы комнату в избе приятеля - деревенского плотника Александра Степановича. Между Раисой и поэтом устанавливаются определенного рода интимные отношения. В декабре приехавший в неурочное время поэт застает оргию с Раисой в роли хозяйки.
Распущенной Раисе (Зинаиде) мы обязаны знакомством Игоря Лотарева с поэтом старшего поколения Константином Фофановым. В конце ноября Игорь Лотарев приежает в Пудость вместе с известным в Петербурге спиритом и мистиком полковником Дашковым (Дашкевичем). После завтрака Дашков читет стихи Фофанова и предлагает познакомиться с автором. В сумерках у одного из многочисленных гатчинских железнодорожных переездов приятели встречают мужичка в лохматой шапке, который по прихоти судьбы оказывается Константином Фофановым.
В поисках Фофанова
Константин Михайлович Фофанов прожил в Гатчине с 1888-го по
1909 год. За это время он сменил более 20 адресов. Обремененный многодетной
семьей, полунищий, Фофанов был вынужден часто менять жилье, за которое
не всегда был в состоянии заплатить.
В краеведческом музее (дом художника Щербова) нам показали небольшую витрину
с личными вещами Константина Фофанова: обломок трости, смятая шляпа, бумажник
и очки. Здесь же нас снабдили некоторыми из его гатчинских адресов: Госпитальная,
11; Мариинская, 7; Боговутовская, дом Дундуковой; Александровская, 13,
33, 35; Ольгинская, 24 и Елизаветинская, 9. Жил Фофанов и на проспекте
императора Павла I в доме купца Слащева. На улице Достоевского (Елизаветинская)
есть мемориальная доска Фофанову, но говорят, что ни один из 20 домов,
в которых он действительно жил, не сохранился.
Уже через пять дней после знакомства, 26 ноября 1907 года, Фофанов посвящает
Игорю Лотареву акростих:
Готов любить я вновь и вновь.
О, почему же нездорова
Рубаки любящая кровь.
Ь - мягкий знак и я готов!
Весенний плеск, веселый гул,
Но прочитал твои творенья,
Мой Северянин, - и заснул...
И спало все в морозной неге
От рек хрустальных до высот,
И, как гигант, мелькал на снеге
При лунном свете лыжеход...
Шатенный трубадур!
Люблю я твой таинственный,
Лирический ажур.
Душу и перо!
Жизнь его, ты выгори
В славу и добро!
Как жаль, что в музейной Гатчине пока еще не нашлось места самому Игорю-Северянину. Мы очень надеемся, что экспедиция и ее результаты пробудят к нему интерес местных краеведов.
дополнительно: Фофанов на мызе "Ивановка" - Константин Михайлович Фофанов. Стихи. Биография
Тайна охотничьего дворца
В Гатчинском музее нам уделила внимание старший научный сотрудник Ирина Эдуардовна Рыженко. Сначала она весьма скептически отнеслась к текстам Игоря-Северянина, в которых помянуты гатчинские достопримечательности, связанные между собой свободным полетом авторской фантазии. Но мы были настойчивы и сумели убедить ее в своей решительности разыскать некий охотничий дворец, связанный с именем императора Павла I. Дворец этот неоднократно упоминается в стихах Игоря-Северянина.Существует предание о том, что некогда в той части гатчинского парка, которая называется Зверинец, вроде бы когда-то был охотничий павильон, но к началу века от него уже не осталось и следа. Был и другой павильон, в окрестностях которого любили охотиться Александр III и Николай II. Однако оба павильона под описание Игоря-Северянина не подходят:
У мрачной мельницы; за ней
Сонлива бедная деревня
Без веры в бодрость лучших дней.
Где в парк ворота - словно призрак,
Стоит заброшенный дворец;
Он обветшал, напоминая
Без драгоценностей ларец.
Встав на ржавую колонну.
Похождения Термуса
В одном из ранних рассказов Евгения Замятина "Слово предоставляется товарищу Чурыгину" есть эпизод, в котором бунтующие крестьяне признают в статуе бога Марса изображение "товарища Маркса". История гатчинского межевого знака будет покруче.В царствование императора Николая I гатчинский помещик по фамилии Гинце заказал скульптору Николаю Степановичу Пименову четыре межевых знака в виде римского божества полевых границ Термуса. По желанию Гинце, Пименов придал изображению Термуса черты одного из предков помещика. Чугунные гермы (невольный оксюморон) были расставлены на границах владений Гинце.
Прошло время, и освобожденные от рабства крестьяне выкупили земли помещика Гинце. Два Термуса попали в деревню Малая Резина, одного увезли в Ропшу, а четвертый Термус остался стоять при впадении Парицы в Ижору. На этом месте его и увидел Игорь-Северянин. Бородатый Термус произвел на поэта впечатление и был описан в стихотворении "Гатчинская мельница".
Однажды в 1918 году отряд "белых", продвигаясь от Гатчины к Петрограду, увидел массивную чугунную герму с изображением бородатого мужика. В связке плодов и злаков обнаружилось изображение серпа. Серп решил дело и в Термусе признали Карла Маркса. Изображение теоретика коммунизма было сброшено в реку. А рядом в деревне Малая Резина на груди другого Термуса крестьяне намалевали красную звезду и на колонне написали "Да здравствует 1 мая". И этот "Карл Маркс" был сброшен белыми в сточную канаву.
Необычайное сходство предка помещика Гинце с Карлом Марксом определило судьбу чугунных Термусов: их любили, им поклонялись, наконец их ненавидели за это случайное сходство. Возможно, что история гатчинских "карламарксов" была типичной для тысяч разоренных в 1918 году усадеб и мыз.
Как бы там ни было, помянутый в стихах Игоря-Северянина Термус, потянул за собой трагикомическую историю, которую мы пересказали вам с особенным удовольствием.
Гатчинская мельница
У полустанка Пудость перевалили через железную дорогу. Нас хорошо протрясло на разбитой булыжной мостовой.
Скоро мы оказались на мосту через Ижору и на другом берегу увидели хорошо
сохранившееся здание водяной мельницы, облицованное желтым
известняком. Эта мельница была построена в 1791 году для мельника Карла
Штакеншнейдера. Рядом с дедовской мельницей архитектор Андрей
Иоганнович Штакеншнейдер выстроил в начале XIX века двухэтажный
деревянный дом, который известен как "Розовая дача".
Дача считается памятником архитектуры и даже, кажется, охраняется государством, но смотреть на нее больно и стыдно. Половина дома еще держится, потому что в нем живет какая-то старушка. Вторая половина дома частью сгорела, а частью была растащена на дрова. Сохранившаяся часть фасада второго этажа, украшенная резьбой, нависает над дорогой. Рядом погреб и остатки старинного парка.
Мельница Карла Штакеншнейдера цела, но ее внутренности давно выворочены и растащены, а фасад обезображен уродливой кирпичной пристройкой. Всего за неделю до нашего приезда местные "металлисты" выудили из реки мельничное колесо, валявшееся там едва ли не со времен поклонения Термусу-Марксу. Такая же судьба постигла и мельничное колесо в соседней Пудости. Правда, там камня на камне не осталось и от самой мельницы. Так что сам факт существования Гатчинской мельницы был для всех нас приятным сюрпризом.
На мельницу и на дачу приходил пьянствовать к мельнику Андрею Антоновичу (фамилию мельника надо еще поискать) Игорь-Северянин:
Наш постоянный ярый собутыльник,
Вдруг воспылал к моей Предгрозе страстью,
Ответной в девушке не возбуждая:
И как-то раз, во время запоздалой
На мельнице пирушки нашей, вздумав
Меня убить из ревности, огромным
Ножом взмахнул над головой моею.
Надо полагать, веселые были у мельника Андрея Антоновича посиделки.
Государя домик низкий
Пока мы внимательно осматривали дачу и мельницу, умывались в холодной ключевой воде Ижоры, Ирина Эдуардовна прогулялась на противоположный берег, туда, где в сени трех огромных кленов виднелись остатки небольшого строения. Вернулась она совершенно счастливая:- По всем приметам это настоящий XVIII век! Боюсь спугнуть, но, похоже, Игорь-Северянин и здесь оказался прав.
Осматриваем руины теперь уже вместе. Две стены сохранились почти целиком, а две другие частично. Видны заложенные кирпичом оконные проемы. Над одним из окон хорошо сохранились элементы декора. Главное, что остатки здания облицованы розово-желтым известняком из Пудости, который использовался здесь до первой четверти XIX века. Судя по размерам кленов, им не меньше двух сотен лет. Высажены они были вдоль фасада со стороны реки. Решаем вернуться сюда на следующий день с инструментом и заложить пробный шурф, чтобы определить глубину культурного слоя, покрывающего фундамент.
Раскопки
Новости в музее распространяются быстро, особенно хорошие. На следующее утро вместе с нами на раскопки увязалась работница музея Светлана Миронова.Осмотрев руины, шурф решили заложить рядом с одним из оконных проемов. Довольно быстро выяснилось, что это не окно, а частично заложенный кирпичом дверной проем. Глубина культурного слоя составила около полуметра. Находок немного: кованная петля для ставни, несколько кованных гвоздей, характерные обломки печных изразцов. По мнению Светланы, а уж она-то специалист, мы ковыряемся в развалинах настоящего XVIII века.
Дело пошло веселее, когда нам на помощь пришел юноша по имени Дима. За символическую плату он вырубил заросли репейника внутри здания, чтобы можно было сделать фотографии.
Историческое место
Уже в Таллинне мы узнали, что благодаря стихам Игоря-Северянина, нашему неуемному энтузиазму и сумасшедшему везению, Россия вновь обрела одно из любопытнейших исторических мест.
Мельница
на противоположном берегу Ижоры была построена в 1791 году для Карла Штакеншнейдера.
Его сын Иоганн приятельствовал с будущим наследником трона Павлом Петровичем,
который приезжал сюда на охоту и пикники. В то время напротив мельницы еще
стояло деревянное строение - "Розовая беседка" (вероятно, в память об этом
дача архитектора А.Штакеншнейдера была прозвана "розовой"). В "беседке"
6 ноября 1796 наследник трона Павел Петрович пил чай, когда узнал о болезни
и смерти императрицы Екатерины Великой. Можно себе представить, как Павел Петрович, приехавший на охоту по первой ноябрьской пороше, пьет чай с офицерами свиты, и как внезапно распахивается дверь - гонец из Петербурга! Взмыленный, он припадает на одно колено.
- Ваше Величество! Наша матушка... Ваша матушка... - путается гонец.
- Что ей от меня надобно? - холодно интересуется Павел Петрович.
- Государыня Императрица изволила... Изволила...- мямлит гонец.
- Что еще?! - внезапно раздражается Павел Петрович.
- Ваше величество! Ваша матушка... Наша матушка... Государыня Императрица... изволила отдать Богу душу!
Вот уж нечаянная, но приятная новость. Наверное Павел Петрович хмурится, но на душе у него огромное облегчение и даже радость.
Год спустя император Павел I приказывает выстроить на месте деревянного строения каменный домик в тех же пропорциях. Домик был облицован шлифованным камнем из Пудости, а крыша покрыта черепицей. Постройка обошлась в 3200 рублей, но брать деньги из казны Павел Петрович не пожелал - это место должно было принадлежать только ему.
Руины охотничьего домика Павла I интриговали Игоря-Северянина - "Я хотел бы тебе рассказать, как мне страшно в старинном дворце". Навеянные этим местом переживания встречаются сразу в нескольких стихотворениях:
Беззвучно шепчет мне ряд легенд.
Их смысл болезнен, сюжет их длинен,
Как змеи черных ползучих лент...
Не Гомер
Нам не хотелось бы проводить сомнительных параллелей с Генрихом Шлиманом, поверившим
слепому Гомеру и откопавшим согласно его указаниям древнюю Трою. У Игоря-Северянина
было отличное зрение, а охотничий домик императора Павла I нельзя сравнивать
с дворцом царя Приама. И тем не менее...
Благодаря стихам Игоря-Северянина и благосклонному отношению научных
сотрудников гатчинского музея, девяносто лет спустя все вместе мы вернули
России часть ее исторического наследия. Как жаль, что об этом не узнает
милицейский капитан из железнодорожной охраны в Ямбурге. В цепочке причинно-следственных
связей он занимает свое особое место. Задержись мы в Ямбурге, не встретили
бы Антона и Ольгу, а без них мы бы не стали надолго задерживаться в
Гатчине и не встретили бы Ирину Рыженко и т.д.
Может быть, охотничий домик Павла I примирит с итогами экспедиции тех,
кого коробит от интимных подробностей из жизни Игоря-Северянина.
P.S.
Источники:
- Оригинал "Солнечный дикарь Игорь-Северянин"