Тофалария – страна гор и охотников

Тофалария – страна гор и охотников. Путевые заметки. М.В. Степанцов

Иркутск – Нижнеудинск – Алыгджер – устье р. Игега – Нижнеудинск – Иркутск

За бортом вертолета минус 46? С. Загруженный МИ-8 медленно оторвался от заснеженного аэропорта г. Нижнеудинска. Спустя пару минут винтокрылая машина набрала высоту – курс на запад, к северным склонам Восточных Саян в вершину реки Уды.

В моем сердце молитва благодарности, сбылась еще одна давняя мечта побывать в стране потомков древних уйгур – Тофаларии. Открываем один из люков. Делаем первые кадры предгорий. На северном горизонте белеют пологие вершины гор. Я снова в пути! Вижу добрые лица моих новых спутников и думаю обо всех человеческих влечениях, осознанных и нет, о той силе, которая толкает человека к поиску новых впечатлений и бросает вызов опасностям.

Под нами необъятная прекрасная планета и один из ее ценнейших уголков, скрывшийся среди горных ущелий от шумной цивилизации. Первая посадка - в небольшой деревушке Нерке. Первыми прибежали дети. Пришли женщины и старики. Почти все мужчины на охоте. Местный предприниматель выгрузил свой товар. Следующая посадка - в самом большом населенном пункте Тофаларии Алыгджере. С высоты вырисовывается весь поселок, состоящий из нескольких десятков срубных домов. У каждого дома несколько хозяйственных построек и большой огород. Та же картина у вертолета – дети, подростки, женщины, несколько человек коренных тофов. Отказались сфотографироваться. Все говорят на русском. Тофаларский язык имеет западную и восточную группу говоров, 50% населения считают родным языком русский.

Здесь значительно теплее, градусов 20-22. Последние ящики покинули утробу вертолета, и наконец мы летим вдоль отвесных скал над извилистым руслом Уды. С нами опытный охотник из Алыгджера Яковлев Евгений Анатольевич с сыном. На одном из поворотов реки промелькнула колонна большегрузных "Уралов". Позже узнали – выезжали в Нижнеудинск золотари с ближайшего прииска. На одном из склонов у кромки леса увидели двух кабанов.

Минут через двадцать полета сделав круг над устьем притока реки Уды Игега вертолет приземлился на большой заснеженной поляне. Быстро выгружаем вещи в снежной пурге, пытаюсь снимать видеокамерой, но на ветру замерзают не только руки, но и уже подсевшая батарейка. Вращающиеся лопасти взлетающего вертолета создают настоящий ураган. Прячемся за небольшой сруб и оттуда наблюдаем за удаляющимся чудом ХХ века.

После отлета вертолета сразу стало необыкновенно тихо. У подножия ближайшей горы звенят колокольчики, привязанные к шеям мохнатых лошадей. Из зимовий к нам спешат местные охотники, как оказалось, тоже Яковлевы – Олег и Анатолий. Пригнали мотоцикл с коляской. Часть вещей загрузили в люльку, часть понесли на себе. Мои первые шаги по древней земле Тофаларии!

В один миг из Саян я перенесся в горы Икатского хребта на север Бурятии. Там один в тайге находился на промысле мой отец. Ему я бесконечно благодарен за нелегкую науку таежной жизни, преподанную мне в школьные годы.

Ландшафт, окружающий устье речки Игега, сильно напоминает горы Иката. Те же склоны и обрывистые скалы, огромные наледи на реках и серые лиственничники. Но все здесь другое. Другие травы на склонах, скалы с каким-то белесым оттенком и чисто Саянскими формами, другие небо и сама атмосфера гор. Только гостеприимство и искренность таежного люда те же. Закон тайги издревле покоился на силе мудрого решения и гостеприимстве чая.

Мы в жарко натопленном зимовье. На столе огромный котел с изюбриным мясом. Всматриваюсь в обветренные лица незнакомых людей. Их разговор спокоен и ясен. С Евгением познакомились еще в вертолете. Только такие люди, полные внутреннего достоинства и силы, могут жить в этих суровых местах. Им не страшны эти крутые горы. Жизнь на острие смерти не пугает мужественное сердце охотника.

На стене шкуры рысей, шкурка соболя и кабаржиная мускусная железа. Под навесом у зимовья еще не ободранная росомаха и изюбриные рога. О каждой охоте на этих зверей за четыре дня я услышал свой особый рассказ, простой и живой. Жизнь сотен животных здесь – плата за благополучие детей и жен, оставшихся дома в поселке. Как и многие изолированные народности на просторах нашей необъятной Родины, эти люди вдруг стали никому не нужными. Слабые спились в своем одиноком горе. Деньги, вырученные на продаже водки тофам – кого они сделали счастливыми? А сильные каждый год, как и их далекие предки, уходят на зиму в горы на охоту, а летом выращивают огород, готовят сено для коров и лошадей и готовятся к охоте.

В каждой семье растут дети. У Олега Яковлева их четверо – трое своих и один приемный. У кого повернется язык осудить этого человека за убийство животных, чья жизнь будет оплачивать жизнь большой семьи? Увеличивающиеся трудности дома заставляют уходить охотников все дальше в горы, туда, где больше ценных промысловых животных. И эта история повторяется со времен тюркских племен, проникших в эти места в конце первого тысячелетия из горно-степных районов южной Сибири.

Охотничья база в устье р. Игега раньше принадлежала Институту географии. В этих местах велись гляциологические исследования под руководством доктора геогафических наук В.Р. Алексеева. Последние несколько лет работы свернуты, и о былом предназначении базы напоминают остатки нескольких приборов и специальные отметки на берегах близлежащих рек.

Вокруг двух зимовий и бани все затоплено наледями. Ходить можно только в резиновых сапогах или в калошах. На следующий день разделились на две группы, одна из которых уехала вниз по Уде смотреть кабанов и изюбрей. Я с Олегом и Виктором Бутаковым поехали вверх по реке к устью северного притока снимать козерогов.

Утро пасмурное, легкий снежок. Вершины гольцов закрыты серыми облаками. На обросшем льдом мотоцикле, закутанные так, что виднеются одни глаза едем по широкому руслу Уды. Останавливаемся в километре от зимовья у свежей наледи и идем пешком. В зимовье наскоро пьем чай и начинаем подъем по крутому краю скалистого гребня. Подъем слишком крут и ему нет конца. Часто останавливаемся перевести дыхание. По пути делаю несколько кадров. Панорамы становятся все более впечатляющими, несмотря на серую погоду. В кадре два цвета – пепельно-синий и белый. Видны вершины у перевалов – за ними Тува. За последние годы участились набеги небольших бандитских групп тувинцев на зимовья Алыгджерцев. Воруют в основном лошадей, но по пути все, что плохо лежит по охотничьим избушкам. У Евгения сломали даже железный сейф. В поселке зарезали одного местного, но обычно до кровопролития не доходит.

На вершине гребня встали на свежие следы козерогов. Осмотрели вершину распадка, но увидели их только через два часа на крутом травяном склоне в полугоре, обращенном к реке. Склоны достаточно скользки. На снегу и траве, как на льду, постоянно падаешь или съезжаешь на пятой точке. Хорошо, Виктор взял палку и с ее помощью компенсировал свою "равнинную" обувь – кожаные ичиги.

Первая встреча с козерогами в моей жизни – нас отделяет сто метров. В группе одни самки. Пытаюсь снять видеокамерой, но она замерзла и медленно фокусируется. Щелкаю затвором, фотоаппарат работает. Вторая встреча произошла минут тридцать спустя на еще более крутом склоне ниже по горе. Смотрю в оптику на карабине, бинокля не было. В большой группе из 35-40 особей всего два козла. Остальные - самки. Эти горные создания, оказывается, могут прыгать почти по отвесным скалам и удерживаться на крохотных скальных уступах. Иногда тормозят в прыжке рогами, ударяя ими о камни. Незабываемые картины.

К реке спускаемся вечером и 8 километров идем пешком до базы. По пути останавливаемся в зимовье на берегу Уды. В нем знакомимся с дядей Колей, как его все называют. Седой худощавый старик. Молодые глаза, ясные мысли. Рассказывает о своих походах, угощая борщем и чаем. В окно видны крутые вершины. "Вчера на них поднимался" – мне трудно верится, но это так. Для моих тренированных горами ног они бы не показались нелегкими, а этот старик ходит туда раз в три дня. Проверяет капканы на соболя и петли на кабаргу.

Вечером нас ждала баня с купанием в проруби. Вместе с потом и усталостью ушли опасения за будущий день. Второй раз подниматься к вершинам в царство козерогов не хотелось. У каждого свои впечатления. Виктор Шкуренков видел огромного кабана, но подойти близко не удалось. За ужином ближе познакомились с охотниками. Мы прожили такой же трудовой день, не самый трудный, и нас переполняли чувства. Сколько же их в жизненном пути обычного охотника? Каждый говорит о наболевшем. Кто об обмане коммерсантов, кто о кордоне на Уде, где просто отбирают "лишнее". Как учить детей? Цены на пушнину? О будущем поселка без авиации… Тает в воздухе дым сигарет. У каждого свои надежды и планы. Я чувствую искренность этих людей и они мне становятся ближе.

Еще два дня мы путешествуем по окрестностям, уезжая на мотоциклах по замерзшим притокам Уды на несколько километров вверх по их течению. На одной из речушек видел 12-метровый замерзший водопад. Издалека он не производит впечатления, но у его подножия, слыша звук падающей воды внутри голубого купола, испытываешь необыкновенное чувство. На Гутаре есть 60-метровый водопад! Вот бы где побывать в следующей поездке.

В последний день перед вылетом с Николаем ездили по ручью Идэну. Побродив по берегам речки в поисках красивых кадров, я вернулся к мотоциклу уже в сумерках. Развел костер. Пока пришел Николай, успел сжечь все дрова в округе. На ветру очень холодно. А Николай пришел в темноте с распахнутой одеждой на груди и сказал "Видел двух изюбрей, стрелять не стал, поехали". И все. Ему 17 лет.

Судя по названиям рек – Бирюса, Уда, Кана, Гутара, Игега, Идэн, можно предположить, что дотюркским населением этого района были самодийские, кетские и, вероятно, тунгусские племена. Позже пришли русские. Местное население восприняло многие культурные особенности русских. С переходом к оседлости в начале 30-х годов в поселках начали строить срубные дома. Полностью исчезли чумы. Да и северных оленей - основу хозяйства тофаларов - сейчас увидеть достаточно сложно. После распада колхоза закончилось и оленеводство, а для транспортных целей стали использовать более выносливых лошадей. Без них здесь не выжить.

Четыре дня в Тофаларии. Мы ждем вертолета в натопленном зимовье, выскакивая на подозрительные звуки. В моем рюкзаке рог козерога – поменял на свой байкальский нож. В кофре несколько отснятых катушек пленки. Несколько исписанных листков в дневнике. Но в сердце моем образ новой земли и новых людей. Все время в вертолете я провел у иллюминатора, всматриваясь в уплывающий горизонт. Там судьба земли соединена с судьбами мужественных людей. У них есть свои тропы в горах и любимые семьи в селениях. Они не забыли обычай взаимопомощи. В этом есть своя вечная мудрость.

Страна гор и охотников!

Умом я говорю – Прощай, но сердцем говорю – До Встречи!

Хочу поблагодарить Александра Анатольевича Скачкова - директора пассажирских перевозок Восточно-Сибирской железной дороги и Виктора Шкуренкова - директора фирмы "Морепродукты", организовавших эту поездку в Тофаларию. Также признателен мэру Нижнеудинского района Худоногову Сергею Михайловичу за встречу в г. Нижнеудинске.