Российские универсальные энциклопедии
на главную страницу

   
источник статьи:
Большой энциклопедический словарь
Брокгауза и Ефрона


Российские универсальные энциклопедии
Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
объединенный словник



Щ
Щавелевая кислота
Щавелевая кислота в медицине
Щавелевая кислота в растениях
Щавелево-кальциевая соль в растениях
Щавелевоуксусная кислота
Щавель
Щавинский
Щавница
Щамья
Щанецкий
Щапов
Щебальский
Щебенуха
Щебень
Щеберница
Щебржешин
Щеврицы
Щеглеев
Щегленок
Щеглов, Владимир Георгиевич
Щеглов, Дмитрий Федорович
Щеглов, Иван
Щеглов, Иван Васильевич
Щеглов, Николай
Щеглов, Николай Николаевич
Щеглов, Николай Прокофьевич
Щеглов, Николай Тихонович
Щегловитов
Щегловитов (дополнение к статье)
Щегловитовы
Щегловский монастырь
Щеглы
Щегляев
Щегол
Щеголев, Гаврило
Щеголев, Никифор Иванович
Щеголев, Николай Александрович
Щеголев, Николай Гаврилович
Щеголев, Павел Елисеевич
Щеголенок
Щеголь
Щедрин
Щедринская
Щедрины
Щедритский
Щедрование
Щедрое
Щекатов
Щеки, теснина на Верхней Ангаре
Щеки, утесы на Лене
Щеки, часть лица
Щекины
Щековица
Щекотание
Щекотуны
Щекоцины
Щекутьевы
Щележаберные амфибии
Щележаберные рыбы
Щелезубы
Щелейная
Щелеродки
Щели жаберные
Щелины
Щелкаловы
Щелканы
Щелкающие звуки
Щелков
Щелкуны*
Щелок
Щелочи
Щелочная зелень
Щелочная реакция
Щелочная синь
Щелочные и щелочноземельные металлы
Щелочные минеральные воды
Щелья
Щеминки
Щемялка
Щеневский
Щеня Даниил
Щенятевы
Щепало
Щепанский, Людвиг
Щепанский, Ян Юлиан
Щеперка
Щепин
Щепины-Оболенские
Щепины-Ростовские
Щепкин, Вячеслав Николаевич
Щепкин, Дмитрий Михайлович,
Щепкин, Евгений Николаевич
Щепкин, Митрофан Павлович
Щепкин, Михаил Семенович
Щепкин, Николай Михайлович
Щепкин, Николай Павлович
Щепкин, Павел Степанович
Щепкин, Сергей Павлович
Щепкина
Щепкина-Куперник
Щепотьевы
Щепочкин
Щербак, Александр Викторович
Щербак, Александр Ефимович
Щербаков, Алексей Иванович
Щербаков, Арсений Яковлевич
Щербаковское озеро
Щербаковы
Щербани
Щербань
Щербатов
Щербатовы
Щербачев, Андрей Владимирович
Щербачев, Григорий Дмитриевич
Щербачев, Николай Владимирович
Щербачевы
Щербина, Николай Федорович
Щербина, Федор Андреевич
Щербина, Федор Андреевич (дополнение к статье)
Щербинин
Щербинины
Щербины
Щербич
Щербович-Вечор
Щербовы
Щерцев
Щетина
Щетинины, дворянские роды
Щетинины, княжеский род
Щетинконогие черви
Щетинконосные черви
Щетинкочелюстные*
Щетинники
Щетинница
Щетиново
Щетинозуб
Пузыреногие, колбоногие
Щетинорожка
Щетиноспинные
Вилохвостые
Щеткин
Щеткоус
Щеточное производство
Щеточные побеги
Щетянки
Щечные мешки
Щи кислые
Щигельский
Щиглев
Щиголевы
Щигры
Щилов-Покровский монастырь
Щипальная машина
Щиповка*
Щипок
Щипцы акушерские
Щир
Щит
Щит веры
Щит головной
Щит грудной
Щитень
Щитик
Щитник
Щитники*
Щитовидная железа
Щитовидные ежи
Щитовидный хрящ
Щитовка виноградная
Щитовки*
Стебельчатоглазые раки
Щитожаберные
Щиток, многоцветковое соцветие*
Щиток, у насекомых
Щитоклопы
Халис
Щитоносец
Щитоноски
Щитоносная ящерица
Щиторукие
Щитохвостка
Щитохвосты
Щитохвостые змеи
Щиты
Щиты черепах
Щоголев
Щокур
Щугор
Щука
Щукарев
Щуки костистые
Щукин, Николай Леонидович
Щукин, Петр Иванович
Щукин, Степан Семенович
Щукины
Щукоглав
Щулепниковы
Щупальца
Щупальцеглазые
Щупики
Щур, птица из семейства вьюрков
Щур, птица из семейства щурковых
Щуренок
Щурик
Щурка
Щурка усатая
Щурки
Щурки ночные
Щурковые
Щуровский, Григорий Ефимович
Щуровский, П. А.
Щуровский, Тимотеуш
Щуровы
Щурупов
Щуры
Щуцкий
Щученко
Щучий кит
Щучин, местечко Виленской губернии
Щучин, уездный город Ломжинской губернии
Щучье, озеро Смоленской губернии
Щучье, село Воронежской губернии
Щучьи горы
Щучья


Бендер учтиво снял шляпу. Персицкий учтиво снял шляпу. Бендер прелюбезно поклонился. Персицкий ответил любезнейшим поклоном. Бендер приветственно помахал рукой. И Персицкий, сидя у руля, сделал ручкой. Но Персицкий уехал в прекрасном автомобиле к сияющим далям, в обществе веселых друзей, а великий комбинатор остался на пыльной дороге с дураком-компаньоном.

— Видали вы этот блеск? — спросил Остап Ипполита Матвеевича.

— Закавтопромторг или частное общество «Мотор»? — деловито осведомился Воробьянинов, который за несколько дней пути отлично познакомился со всеми видами автотранспорта на дороге. — Я хотел было подойти к ним потанцевать.

— Вы скоро совсем отупеете, мой бедный друг. Какой же это Закавтопромторг? Эти люди, слышите, Киса, вы-и-гра-ли пятьдесят тысяч рублей. Вы сами видите, Кисуля, как они веселы и сколько они накупили всякой механической дряни! Когда мы получим наши деньги — мы истратим их гораздо рациональнее. Не правда ли?

И друзья, мечтая о том, что они купят, когда станут богачами, вышли из Пассанаура. Ипполит Матвеевич живо воображал себе покупку новых носков и отъезд за границу. Мечты Остапа были обширнее. Его проекты были грандиозны. Не то заграждение Голубого Нила плотиной, не то открытие игорного особняка в Риге с филиалами во всех лимитрофах.

На третий день, перед обедом, миновав скучные и пыльные места: Ананур, Душет и Цилканы, путники подошли к Мцхету — древней столице Грузии. Здесь Кура поворачивала к Тифлису. Вечером путники миновали ЗАГЭС — Земо-Авчальскую гидроэлектростанцию. Стекло, вода и электричество сверкали различными огнями. Все это отражалось и дрожало в быстро бегущей Куре.

Здесь концессионеры свели дружбу с крестьянином, который привез их на арбе в Тифлис к одиннадцати часам вечера, в тот самый час, когда вечерняя свежесть вызывает на улицу истомившихся после душного дня жителей грузинской столицы.

— Городок неплох, — сказал Остап, выйдя на проспект Шота Руставели, — вы знаете, Киса... Вдруг Остап, не договорив, бросился за каким-то гражданином, шагов через десять настиг его и стал

оживленно с ним беседовать. Потом быстро вернулся и ткнул Ипполита Матвеевича пальцем в бок.

— Знаете, кто это? — шепнул он быстро. — Это «Одесская бубличная артель — «Московские баранки». Гражданин Кислярский. Идем к нему. Сейчас вы снова, как это ни парадоксально, гигант мысли и отец русской демократии. Не забывайте надувать щеки и шевелить усами. Ах, черт возьми! Какой случай! Фортуна! Если я его сейчас не вскрою на пятьсот рублей — плюньте мне в глаза! Идем! Идем!

Действительно, в некотором отдалении от концессионеров стоял молочно-голубой от страха Кислярский в чесучовом костюме и канотье.

— Вы, кажется, знакомы, — сказал Остап шепотом, — вот особа, приближенная к императору, гигант мысли и отец русской демократии. Не обращайте внимания на его костюм. Это для конспирации. Везите нас куда-нибудь немедленно. Нам нужно поговорить.

Кислярский, приехавший на Кавказ, чтобы отдохнуть от старгородских потрясений, был совершенно подавлен. Мурлыча какую-то чепуху о застое в бараночно-бубличном деле, Кислярский посадил страшных знакомцев в экипаж с посеребренными спицами и подножкой и повез их к горе Давида. На вершину этой ресторанной горы поднялись по канатной железной дороге. Тифлис в тысячах огней медленно уползал в преисподнюю. Заговорщики подымались прямо к звездам.

Ресторанные столы были расставлены прямо на траве. Глухо бубнил кавказский оркестр, и маленькая девочка, под счастливыми взглядами родителей, по собственному почину танцевала между столиками лезгинку.

— Прикажите чего-нибудь подать! — втолковывал Бендер.

По приказу опытного Кислярского было подано вино, зелень и соленый грузинский сыр.

— И поесть чего-нибудь, — сказал Остап. — Если бы вы знали, дорогой господин Кислярский, что нам пришлось перенести сегодня с Ипполитом Матвеевичем, вы бы подивились нашему мужеству.

«Опять, — с отчаянием подумал Кислярский. — Опять начинаются мои мучения. И почему я не поехал в Крым? Я же ясно хотел ехать в Крым! И Генриетта советовала!» Но он безропотно заказал два шашлыка и повернул к Остапу свое услужливое лицо.

— Так вот, — сказал Остап, оглядываясь по сторонам и понижая голос, — в двух словах. За нами следили уже два месяца, и, вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада. Придется отстреливаться.

У Кислярского посеребрились щеки.

— Мы рады, — продолжал Остап, — встретить в этой тревожной обстановке преданного борца за родину.

— Гм... да! — гордо процедил Ипполит Матвеевич, вспоминая, с каким голодным пылом он танцевал лезгинку невдалеке от Сиони.

Он набивал рот сыром и зеленью. Он с удовольствием отрыгал винные пары, чтобы продлить наслаждение. Остап метнул на него сердитый взгляд, и Ипполит Матвеевич подавился зеленой луковкой.

— Да! — шептал Остап. — Мы надеемся с вашей помощью поразить врага. Я дам вам парабеллум.

— Не надо, — твердо сказал Кислярский.

В следующую минуту выяснилось, что председатель биржевого комитета не имеет возможности принять участие в завтрашней битве. Он очень сожалеет, но не может. Он незнаком с военным делом. Потому-то его и выбрали председателем биржевого комитета. Он в полном отчаянии, но для спасения жизни отца русской демократии (сам он старый октябрист) готов оказать возможную финансовую помощь.

— Вы верный друг отечества! — торжественно сказал Остап, запивая пахучий шашлык сладеньким кипиани. — Пятьсот рублей могут спасти отца русской демократии.

— Скажите, — спросил Кислярский жалобно, — а двести рублей не могут спасти гиганта мысли? Остап не выдержал и под столом восторженно пнул Ипполита Матвеевича ногой.

— Я думаю, — сказал Ипполит Матвеевич, — что торг здесь неуместен!

Он сейчас же получил пинок в ляжку, что означало: «Браво, Киса, браво, что значит школа».

Кислярский первый раз в жизни услышал голос гиганта мысли. Он так поразился этому обстоятельству, что немедленно передал Остапу пятьсот рублей. После этого он уплатил по счету и, оставив друзей за столиком, удалился по причине головной боли. Через полчаса он отправил жене в Старгород телеграмму: «Еду твоему совету Крым всякий случай готовь корзинку».

Долгие лишения, которые испытал Остап Бендер, требовали немедленной компенсации. Поэтому в тот же вечер великий комбинатор напился на ресторанной горе до столбняка и чуть не выпал из вагона фуникулера на пути в гостиницу. На другой день он привел в исполнение давнишнюю свою мечту. Купил дивный серый в яблоках костюм. В этом костюме было жарко, но он все-таки ходил в нем, обливаясь потом. Воробьянинову в магазине готового платья Тифкооперации был куплен белый пикейный костюм и морская фуражка с золотым клеймом неизвестного яхт-клуба. В этом одеянии Ипполит Матвеевич походил на торгового адмирала-любителя. Стан его выпрямился. Походка сделалась твердой.

— Ах! — говорил Бендер. — Высокий класс! Если б я был женщиной, то делал бы такому мужественному красавцу, как вы, восемь процентов скидки с обычной цены. Ах! Ах! В таком виде мы можем вращаться! Вы умеете вращаться, Киса?

— Товарищ Бендер! — твердил Воробьянинов. — Как же будет со стулом? Нужно разузнать, что с театром!

— Хо-хо! — возразил Остап, танцуя со стулом в большом мавританском номере гостиницы «Ориент». — Не учите меня жить. Я теперь злой. У меня есть деньги. Но я великодушен. Даю вам двадцать рублей и три дня на разграбление города! Я — как Суворов!.. Грабьте город, Киса! Веселитесь!

И Остап, размахивая бедрами, запел в быстром темпе:

Вечерний звон, вечерний звон, Как много дум наводит он.

Друзья беспробудно пьянствовали целую неделю. Адмиральский костюм Воробьянинова покрылся разноцветными винными яблоками, а яблоки на костюме Остапа расплылись и слились в одно большое радужное яблоко.


Подлинная энциклопедия советской жизни 1920-30х гг. - ''12 стульев'' и ''Золотой теленок'' - авторская версия.