Александр Ветрочёт

Трудная дорога к добру и справедливости

Поверженный богатырь

Сытые государи

Погубили коммунистическую идею в России вожди, начиная со Сталина.

32 года после смерти Сталина и до избрания Горбачева характерны отсутствием событий глобального масштаба. Жизнь текла. Генсеки Хрущев, Брежнев уже не правили, как Сталин, но, подобно королеве Британии, царствовали. Если Хрущев еще пытался проявить свою личность, позволял себе стучать по трибуне Генеральной ассамблеи ООН собственным ботинком, то Брежнев был уже тише воды и ниже травы.

Передав всю власть бюрократической системе, он коллекционировал ордена, иномарки автомобилей, бриллианты; время от времени неразборчиво мычал речи. Хрущев и Брежнев сделались героями несметного количества непочтительных анекдотов и частушек.

Мне довелось однажды участвовать в совещании, даже сидеть за одним столом, визави, с братом Брежнева, таким же "бровеносцем". Он приехал на завод вместе с Д.Ф. Устиновым, в то время секретарем ЦК КПСС. Брат генсека оказался совершенно опустившимся человеком, минут через 15 после начала заседания он задремал. Два молодца увели его под ручки в буфет, где, сказывали, он быстренько напился до невменяемости.

Сталину, его ближайшим помощникам нужна была подлинная власть над людьми, над их душами. Они упивались властью, но в быту соблюдали показную скромность, даже аскетизм. Одевались во френчи полувоенного покроя, бриджи, сапоги, не принимали подарков от малознакомых. Высокие руководители на людях пили только водку, закусывая кусочком черного хлеба с солью. Дачи, сравнительно скромные, строили в глухой местности за высокими заборами и строго охраняли от чуждых глаз.

Новому поколению Системы нужны были уже внешние атрибуты власти: ордена и звезды, роскошные выезды, телохранители, богатый стол с винами и коньяками, подарки. При этом они без зазрения совести называли себя "слугами народа".

Мой знакомый рисовал образ общественного строя тех времен в виде пирамиды, в вершине которой:

"СЛУГА НАРОДА"

ниже:

"Слуги, которые служат "слуге народа".

Еще ниже:

"Слуги, которые служат слугам, которые служат "слуге народа"

и т.п., ибо служить в условиях системы - выгодно и доходно. Одним словом, по Гиляровскому: "Внизу - власть тьмы, вверху - тьма власти".

Антинародная сущность Системы, сложившаяся при Сталине, нисколько не изменялась во времена "сытых государей". Система по-прежнему полностью распоряжалась страной и всем ее достоянием. Лжи, обмана, не стало меньше ни на йоту. Хрущевское разоблачение "культа личности" Сталина, которое кое-кто принял за "оттепель", было обычным бюрократическим приёмом - поноси своего предшественника, авось не скоро разберутся, каков ты сам. Соратники, как известно, не простили ему даже эту "вольность".

Множество людей оказалось вне производственной сферы. Труд, который при Сталине декларировался как дело чести, доблести и геройства, постепенно превращался в удел плебеев, тех, кому не хватило ловкости пробраться на руководящие должности. Даже в оборонной промышленности, где высокие требования к качеству продукции подразумевали умение творчески работать и мыслить, появилось немало ненужных должностей, занятых контролем, наблюдением, одним словом, не занятых делом.

На нашем заводе был директор и три его заместителя. Завод преобразовали в Объединение во главе с Генеральным директором, при нем Совет директоров. Таких директоров-пикколо набралось больше 25. А заместители Генерального сохранились, только их стало не три, а пять.

Глядя на номенклатурных бездельников, хуже стали работать инженеры, рабочие, те, кто определяет успех производства.

Несмотря на постоянные, я бы сказал, истеричные призывы, производительность труда росла медленно. Стал привычным дефицит товаров первой необходимости, теневая экономика, другие явления, непонятные западным людям. Когда здесь, в Израиле, рассказываю, что у многих были полные карманы денег, на которые они не могли купить нужные вещи, не верят: такого не может быть... Было! Многие инженеры, рабочие, ученые по инерции продолжали работать хорошо, напряженно, заинтересованно. Могу утверждать это на примере завода, где я работал, проектных организаций, с которыми сотрудничал. Первыми халтуру освоили мои коллеги-строители: снизилось качество работ, участились приписки.

Оплата труда была, конечно, более чем скромная. По привитой в ВУЗе привычке я вел учет экономического эффекта задуманных и реализованных мною технических идей и мероприятий. Моя зарплата вместе со всеми премиями и поощрениями за всю мою трудовую жизнь составила около 0,001 (одной тысячной) доли годового экономического эффекта. Я не жалуюсь. Даже это - немало, ибо многое мне доставалось бесплатно: я почти ничего не платил за большую, удобную квартиру, в которой жил; за газ, отопление, горячую и холодную воду, телефон, электричество. Плата за квартиру и все коммунальные услуги составляла менее 10% моей зарплаты. (В Израиле на эти цели расходуется примерно 40% средней зарплаты).

Я не платил за медицинское обслуживание, если требовалось (или хотелось) почти бесплатно мог ездить на курорты, получал ежегодный оплаченный отпуск 33 рабочих дня. Цены на билеты в театр, концерт, кино были чисто символические. Все были уверены в завтрашнем дне - угрозы лишиться работы не было. Я не платил за учебу детей с первого года обучения и до окончания института (в институте они даже получали стипендии.)

Вообще-то всеобщее бесплатное среднее образование – величайшее достижение покойного Советского Союза. Действительно бесплатное и действительно равное. Аттестат зрелости получали практически все, и большинство имели возможность обрести хорошие знания. Для сравнения: В Израиле лишь условно можно назвать обязательное 8-летнее образование бесплатным, среднюю школу оканчивают только меньшинство учащихся, уровень знаний остальных слабый. Там старались обеспечить равномерное просвещение народа, здесь - расслоение, закрепление имущественного неравенства.

Ознакомившись с постановкой образования в Израиле и получив подробную информацию из США, я убедился, что советская система образования была намного эффективнее, прогрессивнее, умнее, добрее, чем западные.

Произошла "перестройка" - и Россия "подтянулась" до уровня Запада. Газета АиФ сообщает, что теперь (1999г.) и в России среднюю школу заканчивают чуть больше 1/3 первоклашек. Большинство получающих аттестат зрелости - дети элиты, богачей и чиновников. (В годы "застоя" отпрыски руководителей составляли всего 4% выпускников). Это признак деградации нации. Дети элиты увлекаются гуляниями, пьянством, но не наукой.

Положительное в жизни страны, например, сорокачасовая рабочая неделя, право на работу по специальности и другое быстро приелось и потеряло ценность в глазах обывателя. С каждым годом мужал и укреплялся новый эксплуататорский класс - Система. Страна стала похожа на сосуд с двумя несмешивающимися жидкостями, подобие коктейля "Кровавая Мэри". Внизу - красная жидкость - трудящиеся массы, для которых разработан "Моральный кодекс строителя коммунизма". Многие из этих людей были счастливы самой возможностью хорошо и творчески работать. Я - один из них.

Вверху плавала жидкость более легкая, не то белого, не то желтого цвета. Это партийный и управленческий аппарат, прочие функционеры Системы. Вместо "Морального кодекса строителей коммунизма" эти следовали принципу: "хватай больше, прячь подальше". Герои этого дурно пахнущего слоя и теперь, после "перестройки", все у власти.

Это расслоение, всплытие мелкобуржуазного слоя и определило неудачу коммунистического эксперимента в СССР, развал России.

Отслоение правящей касты от народа, раскол государства на субкультуры - исконная болезнь России. При царизме народ и правящая, преимущественно дворянская элита казались едва ли не разными нациями, они даже разговаривали на разных языках, одни на русском, другие - по-французски. Маркиз Астольф де КЮСТИН, побывавший в России, отметил в книге «Россия в 1839», что «богатые в России не сограждане бедных». В советское время Система составляла то же дворянство при дворе монарха - "вождя". В современной «демократической» России богатая элита и бедный народ выглядят представителями разных планет, разных цивилизаций.

Именно в пору «сытых» мне довелось вплотную познакомиться с деятельностью Госпланов, министерств, высоких партийных органов. Поражался низким уровнем культуры номенклатурных работников.

Наш министр умер, поперхнувшись рыбной косточкой. Его первый заместитель помер от сердечной недостаточности в постели любовницы. Главный инженер крупнейшего завода в пьяном виде захлебнулся рвотными массами. Начальник Главка, чтобы вписать себя в список на получение Государственной премии за работу, к которой он не имел никакого касательства, вычеркивает из списка тех, кто вез весь воз от задумки до исполнения...

Я пришел к выводу: чем выше по служебной лестнице, тем ничтожнее люди. В народе говорят: "Много дыму, да мало пылу!" Читатель, наверняка, заметил, что ссылаюсь я в основном на высказывания ученых, поэтов, иногда простых людей. Я не доверяю пробравшимся на высокие должности. По моим наблюдениям, добрые, порядочные, талантливые вверх не попадают. И не богатеют. "Великие" правители на поверку оказываются людьми ничтожными, их "высокие" соратники -персоны низкие и малорослые.

Может быть, здесь уместно вспомнить слова РОБЕСПЬЕРА: "Вельможи потому кажутся нам великими, что мы стоим перед ними на коленях".

Стараюсь, по возможности цитировать не только своих единомышленников, но и противников. Особенно охотно цитирую писателей. Для меня цитата - это хорошо, удачно сформулированная мысль. А кто лучше, короче, убедительнее сумеет высказаться, чем профессионалы, писатель или поэт?

Уровень руководства был аховский! Из Москвы командовали, что, где, когда сеять. В результате - тучные черноземы давали 10 центнеров с гектара. Именно так: черноземы тучные, урожаи тощие!

В каждую бочку меда попадала ложка дегтя. Прежде я думал, что причина - низкий уровень руководства чиновников, забравшихся высоко наверх за счет лизоблюдства. Но сейчас полагаю, что чаще всего это была не глупость, но преступное бездействие, равнодушие. Руководители Системы не считали общественное добро своим, относились к нему безразлично, отчужденно. Расцвело взяточничество, приписки, "липовые" отчеты.

В 20-е и 30-е годы большинство руководителей верили в идеи коммунизма и служили им. Их то, верующих, Система уничтожила. В царствие "сытых" таких руководителей-идеалистов, начиная с директоров предприятий и выше, секретарей парткомов и выше уже не было, или почти не было. Не держали идейных коммунистов, уже не считали их ни за умных, ни за «своих» людей. Системе они были чужими. Не помню, чтобы в Госплане СССР, в Министерстве, в ЦК или обкоме КПСС, кто-нибудь, хоть раз, упомянул о коммунизме. Официальные, парадные речи - не в счет!

И все же руководители времен "застоя" отмежевывались от западного капитализма, полагая не без основания, что капиталистам они не очень нужны. Поэтому продолжали держаться за байку о "развитом социализме", продолжали борьбу со свободомыслием, укрепляли карательные органы. Боссы Системы боялись не реставрации капитализма, они понимали, что капитализм уже есть, они боялись смены форм эксплуатации, боялись новаций, которые их сметут, заменят молодыми. Боялись не напрасно. Молодая поросль Системы не хотела жить скромно, скрытно, воруя по мелочам; хотела жить богато, на широкую ногу. Боссы боялись народа - их смели свои же помощники, заместители, более решительные и наглые.

Ситуация напоминает мне строки из стихотворения А.С. ПУШКИНА

"Песнь о вещем Олеге". Помните: …"Мне смертью кость угрожала"...

Так и систему государственного капитализма в СССР погубила выползшая из падали, из гнезда идейных кастратов змея - Михаил Сергеевич Горбачев, троянский конь, или точнее - троянский осел капитала.

Х Х Х

Читательница, из ученых, упрекнула, что автор смешал в одну кучу Хрущева и Брежнева, якобы они очень разные. Хрущев, говорила она, из рабочих, по поведению он - крестьянский сын, даже прозвище у него земледельческое - "кукурузник". Образ Брежнева в ее глазах куда бледнее.

Думаю, уважаемая доктор не права. Брежнев тоже не княжеского рода, деятельность руководителя не определяется его родословной.

Близкий к Сталину Хрущев был, как и сам Сталин, натурой сложной, противоречивой. В деятельности Хрущева четко обозначаются несколько периодов: вначале он бездумный исполнитель, проводник сталинской генеральной линии. Затем - осторожный реформатор, критик "культа личности". Ещё позже - "волюнтарист"; и, наконец, - он мемуарист.

Брежнев прост, как ясный день. Вся его карьера укладывается в две стадии: первая - он добросовестный чиновник и вторая - он маразматик.

Общее у Хрущева и Брежнева - оба были "страшно далеки от народа", от коммунистической идеологии. Оба возглавляли Державу в период её могущества, когда она казалась несокрушимой. Оба к старости заболели самовлюбленностью, "звездной болезнью". В быту оба были в высшей степени нескромны. Чтобы один раз съездить в свою родную деревню Калиновку, Хрущев и его команда построили специальную дорогу высокого класса, бетонку. В I967 году я случайно оказался на этой дороге, прокатился с ветерком. Дорога не была даже нанесена на карту. Более чем на сотне километров прямого, как луч, пути встретились всего две машины, два грузовика порожняком.

Брежнев увлекался автомобилями, подарками, навесил на себя геройских звезд даже больше, чем Хрущев. Оба хороши... Оба были из тех, о которых Василий ГРОССМАН говорил, что им легче отказаться от жизни, чем от пряников и леденцов, т.е. от привилегий. Оба были бесцветными деятелями Системы государственного капитализма, сталинской Системы.

Деятели Системы, особенно верхушка, в быту неизбежно превращались в буржуа. Помнится, путешествуя пешком по Кавказу (1952г.), я натыкался на тщательно охраняемые дачи Сталина в Гудаута, Хоста, Адлере, Цхалтубо. Было несколько дач Сталина под Москвой. О Хрущеве, Брежневе, Ельцине мы уже говорили. Дачу Горбачева в Крыму строили 700 человек. Водозабор для бассейна вынесли на 800 м от берега, воду очищали, подогревали…

Могли ли такие «вожди» понимать народ, жить интересами народа?

Могли ли они работать в интересах строительства коммунистического общества?