Мой близкий друг Слава Цвеленьев, поздравляя меня с 60-летием, с «полным совершеннолетием» требовал, чтоб я написал мемуары. Когда предложение писать мемуары исходит от руководства, оно равносильно пожеланию поскорее избавиться от человека, отправить его на пенсию. У Славы такого намерения не было. Мы друг другу не мешали, скорее помогали. Ему было интересно увидеть в моих мемуарах себя, наших друзей, сталеваров, мастеров, товарищей. Предложение явилось не вовремя. Шёл «застойный» 1984 год, СССР был ещё «на стройке», Система ещё только замышляла идиотскую «перестройку», продажу Родины американцам. У меня работы было невпроворот, в голове роились идеи, к чистому листу бумаги не тянуло… 2003 год. «Перестройка» закончилась гибелью СССР, разорением народа, нашествием глобального капитализма. Я только что закончил и сдал потенциальным издателям третью редакцию своей книги «Трудная дорога к добру и справедливости», и пожаловался товарищам на открывшуюся пустоту жизни: не привык я к свободному времени. И, как когда-то Слава, теперь д.т.н. Александр Михайлович Дубенский предложил мне писать мемуары. «Ты иногда рассказываешь случаи из твоей жизни, слушать интересно»…Почувствовал, что ли, что я созрел?.. Писать связные мемуары, автобиографию, жизнеописание, не хочется. Не обо всем приятно вспоминать, не обо всем можно писать. По правде сказать, время писать связные мемуары уже прошло. Мне 80-й год, память ослабла, сохранила только самые яркие эпизоды. Хорошо сохранилась память о событиях детства, плохо помню события пенсионного времени, последних лет жизни. С другой стороны, время писать связные мемуары ещё не пришло: ещё живы некоторые участники событий, мой рассказ может задеть их самолюбие. Живы ещё женщины моей жизни. О женщинах можно писать только хорошо, но лучше – совсем не писать, промолчать. Пусть думают, что я хоть немного, но всё же святее, порядочнее Папы Римского. Настоящие мужчины – а кто из мужского племени не считает себя настоящим мужчиной? – настоящие мужчины гордятся не победами, а шрамами. На сердце, говорят они, образуются не морщины, только шрамы. Серьезных шрамов ни на моих боках, ни на моём сердце женщины не оставили.… Итак, о женщинах ни-ни! Это не забвение, это – уважение! И благодарность… Моё отношение к женщинам подобно отношению к ним Альберта Эйнштейна. Эйнштейн удивлялся, как это Бог умудрился создать половину человечества без мозгов. Но всегда предпочитал общество именно женщин. Женщины обладают качествами, с лихвой компенсирующими отсутствие мозгов. Впрочем, опытные ловеласы утверждают, что на старости лет вспоминаются не победы на амурном фронте, а упущенные возможности. Таких упущенных возможностей у меня хватило бы на целый том. Но ведь мемуары – рассказ о том, что было. Упущенные возможности – это то, чего не было. Не место им в воспоминаниях. Последняя, но немаловажная причина, вынуждающая меня писать кратко, отрывками – на старости лет я оказался бедняком, как издать написанное – ума не приложу! Вероятнее всего, эти воспоминания останутся на дисках компьютера и будут доступны только очень узкому кругу близких мне людей. Пишу, главным образом, для себя. По возрасту мне полагается отдых, рекреация. Пожилым характерна особенность, описываемая анекдотом с бородой: старушка вопит что есть мочи на площади: «Караул, насилуют!!!» – Что ты бабушка, ведь никого нет! – «Знаю, что никого нет, а все же приятно вспомнить»…Я ещё не созрел, чтобы давать «умные» советы молодым, но на дурные поступки уже мне пороху не хватает. Пишу для себя, для внутреннего пользования. Тщательной литературной обработки материала не требуется. Так, топориком подчистим неровности. До скобеля, до шкурки дело не дойдет. Трудная у нашего поколения была жизнь, насыщенная событиями. Честно прожитая жизнь – это немало. Это не легко. Это основание для гордости. Приятно вспомнить! Эпизоды жизни планирую сгруппировать в 4 раздела 1. «Становление личности» 2. «Что нам стоит завод построить» 3. «Война» 4. «Израиль». Первые два раздела воспоминаний свободны от политики, от плохих людей, от всего мне неприятного. Пишу легко, радостно, ощущение такое, будто я за пиршественным столом, хмельной от встречи со старыми, верными товарищами. Я хозяин пира. Приглашаю к столу только тех, кто мне мил, вспоминаю только то, что мне приятно. Не нужно задумываться, сожалеть. Если друзей уже нет в живых, спасибо за то, что они в моей жизни были. Приятными воспоминаниями я себя балую. А кто побалует старика, если сам себя не побалуешь? Кстати сказать, наша невестка Танюшка иногда сердится, что я балую младших внуков. Моё твердое убеждение: надо доставлять своим близким радость всегда, когда это возможно. Особенно малышам. Кто знает, много ли будет у них радости во взрослой жизни? Писать в подобном ключе, радостно и бездумно, о Войне и об Израиле, негоже. Об этих периодах своей жизни не то, что писать, думать о них не могу без омерзения. Неизбежно встают вопросы. Зачем, для чего, кому это надо было, погубить 50 миллионов жизней, в том числе половину популяции евреев? Кончилась ли война в 1945 году, или она длится по сей день? Фашизм умер или он возродился в образе глобального капитализма? Израиль, задуманный как убежище для евреев, обратился в свою противоположность, в страну наибольших контрастов и конфликтов. Кто из конфетки, раннего сионистского Израиля, создал государство вопиющей социальной несправедливости? Зачем евреи терпят в своей стране собственное подобие Чубайса, тунеядца по имени Натаньягу? И т.п. Писать о Войне и об Израиле я ещё не готов. Писать об этом мне неприятно. Потом, опосля, через пару, тройку годов… если доживу…
|