ГАТЧИНЕ
О Гатчина! Твои года
Сравнить с моими не могу,
Но ты дала мне поезда
И песен первую строку.
Я не транжирил твоих слов
И ты мне крыл не подрезала,
Когда я весь во власти снов
Витал у своего начала.
А если вдаль я уходил,
Ты вслед мне слала позывные.
И я всегда с тобою был
И слышал голоса родные.
Там, у курильских дальних гряд,
Я вспоминал твои рассветы,
И Приората теплый взгляд,
И Коннетабля помнил меты.
И тень Горбатого моста,
Где мной оставлены дорожки.
Где мой покой, и красота,
И даль чесменская сторожки.
Где свет березовый с утра
Спешит к Березовым воротам,
Где остывают вечера
На островках и позолотах.
Марии Федоровны след
И Павла виден мне доныне.
Пусть многого сегодня нет,
Но жить и жить моей святыне.
Рассвет грядет! Да будет так!
В твоих скрижалях свет мой ясный.
Я берегу твои года,
Мой город царственно-прекрасный!
ВОЕННЫЙ ХЛЕБ
Мы собирали колоски
За Оредеж-рекою.
Детишки, бабы, старики
В сорок втором — весною.
Да, дорог, дорог этот хлеб,
Что смолот был вручную
На жерновах в родном селе
В ту пору фронтовую.
Из зернышек в квашню, в запар ...
Потом на под у печи.
Духмяный запах, как навар,
И сытит нас и лечит.
И вот! — на лавке хлеб лежит,
Не где-то в уголочке.
Военный хлеб! Вся наша жизнь
Была в одном кусочке.
***
Было все еще во мраке,
когда тихо через лес
месяц в золоченом фраке
медленно сошел с небес.
И на площади, где Павел
бодрствует, не спит ночей,
в караул солдат поставил,
гренадеров - усачей.
Ночь приходит, звезды ниже,
а из дальнего конца
пробираются по крыше
к темным башням два гонца.
Иль указ Екатерины,
иль Орловская строка
навсегда отныне сгинет
за печатью сундука.
Может быть, с Невы далекой
шлют гонцов под облака,
и пылают Павла щеки,
и вздымается рука.
Павел видит все и слышит.
Тяжесть бронзы тянет вниз,
но пустынны так же ниши,
над которой ни склонись.
Даль пустынная не движет,
не ведет планетам счет.
Марс висит,
висит,
поди же,
и на площадь не сойдет!
Не сойдет туда, где тени,
к светлым окнам не сойдет.
Спит дворец под стягом лени,
под знаменами высот.
***
Дал Господь святую саблю
Коннетаблю, Коннетаблю.
И пустил стрелу в рассвет
На восточный парапет.
Может, вызов Приорату,
Может, в царскую палату.
Иль к озерам, в белый дым,
Иль к обидчикам своим.
Все притихло. Эхо смолкло.
Дунул ветер колко, колко.
Коннетабль занял пост
Возле неба, возле звезд.
***
У озер эта песнь начиналась,
с переливом во весь окоем.
Помнишь, помнишь, как небо качалось?
Мы на лодочке только вдвоем.
Час вечерний, закатное небо,
обелиска чесменского даль,
и волны неустанная нега,
и дворцовый на стенах хрусталь.
Под мостом в первый раз остановка,
и на плечи ложится рука,
и целуется как-то неловко,
а кругом облака, облака.
У озер эта песнь начиналась,
эта песня моя на века.
Помнишь, помнишь, как небо качалось,
как звенела, как пела куга.