НА ГОЛОВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА Gatchina3000.Ru / HOME


Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия
объединённый словник


Сайт тысячи и одной ночи
Сайт
ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ

перевод с арабского М. А. Салье





 
   
1001 ночь. Книга тысячи и одной ночи. Арабские сказки
 
 


1001 ночь. Арабские сказки

Книга тысячи и одной ночи


Оглавление

Рассказ об Утбе и Рейе

 

примечания в квадратных скобках [   ]

 

 

Тысяча и одна ночь. Сказки  
   Рассказывают также, что Абд-Аллах ибн Мамар-аль-Кайси говорил: "В ка-
ком-то году я совершал паломничество к священному дому Аллаха и, окончив
хаджж, вернулся, чтобы посетить могилу пророка (да благословит его Аллах
и да приветствует!).
   И вот, однажды ночью, когда я сидел в саду, между могилой и  мимбаром
[554], я вдруг услыхал слабые стоны, издаваемые нежным голосом. И я  прис-
лушался и услышал, что голос говорит:
   "Опечален ты плачем голубя, что сидит в кустах, -
   Взволновал в груди он твоей заботы и горести?
   Или, может быть, огорчился ты, вспомнив девушку,
   Что волненьям мысли к душе твоей показала путь?
   О ночь моя, что длишься над хворающим -
   На любовь и малость терпения он сетует, -
   Отняла ты сон от сожженного любви пламенем,
   Что горит под ним, точно уголья горящие,
   Вот луна свидетель, что страстью я охвачен к ней,
   Увлечен любовью к луне подобной я ныне стал.
   Я не думал прежде, что я влюблен, пока не был я,
   Поражен бедой, и сам не знал об этом я".
   И затем голос смолк, и не знал я, откуда доносился он ко мне. Я сидел
недоумевая и вдруг тот человек снова начал стонать и произнес:
   "Иль взволнован ты Рейи призраком, что пришел к тебе,
   Когда ночь темна и черны ее локоны?
   Любовь опять у зрачков твоих с бессонницей,
   И душа твоя вновь взволнована видом призрака.
   Я крикнул ночи, - а мрак подобен морю был,
   Где бьют друг друга волны полноводные:
   "О ночь моя, продлилась над влюбленным ты,
   Которому поможет только утра луч".
   А ночь в ответ: "Не жалуйся, что я длинна,
   Ведь поистине нам любовь несет унижение",
   И я поднялся и пошел в сторону голоса, - рассказывал ибн Мамар,  -  и
говоривший еще не дошел до последнего стиха, когда я уже был подле него.
И я увидел юношу, до крайности прекрасного, у которого еще не вырос  пу-
шок, и слезы провели по его щекам две борозды..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Шестьсот восемьдесят первая ночь

   Когда же настала шестьсот восемьдесят первая ночь, она сказала: Дошло
до меня, о счастливый царь, что Абд-Аллах ибн  Мамар-альКайси  рассказы-
вал: "И я поднялся при начале стихов и направился в  сторону  голоса,  и
говоривший еще не дошел до последнего стиха, когда я уже был подле него.
И я увидел юношу, у которого еще не вырос пушок, и слезы провели по  его
щекам две борозды, и сказал ему: "Прекрасный ты юноша!" И он спросил: "А
ты кто, о человек?" И я ответил: "Абд-Аллах ибн  Мамар-альКайси".  -  "У
тебя есть нужда?" - спросил юноша, и я сказал ему: "Я сидел  в  саду,  и
ничто не тревожило меня сегодня ночью, кроме твоего  голоса.  Я  выкуплю
тебя своей душой! Что ты испытываешь?" - "Сядь", - сказал юноша. И когда
я сел, он сказал: "Я - Утба ибн альДжаббан ибн аль-Мунзир ибн аль-Джамух
аль-Ансари. Я пришел к Мечети Племен и стал совершать  ракаты  и  падать
ниц и затем отошел в сторону, чтобы предаться благочестию, и  вдруг  по-
дошли женщины, подобные лунам, и посреди  них  была  девушка,  редкостно
прекрасная, совершенная по красоте. И она остановилась подле меня и ска-
зала: "О Утба, что ты скажешь о сближении с той, кто  ищет  сближения  с
тобою?" И затем она оставила меня и ушла, и я не слышал о ней вести и не
напал на ее след. И вот я теперь в смущении и перехожу с места  на  мес-
то!" И он закричал и припал к земле, покрытый беспамятством, а когда  он
очнулся, то казалось, что парча его лица выкрашена варсом [555]. И он про-
изнес такие стихи:
   "Я вижу вас сердцем из далеких, далеких стран;
   Увидеть бы - видите ль меня издалека вы!
   И сердце мое и глаза горюют о вас теперь,
   Душа моя - возле вас, а память о вас - со мной.
   Мне жизнь не сладка теперь, пока не увижу вас,
   Хотя бы я был в раю и в райских садах навек".
   "О Утба, о сын моего брата, вернись к твоему господу и попроси у него
прощения твоих грехов. Ведь перед тобою ужасы предстояния", -  сказал  я
ему. Но он воскликнул: "Далеко это! Я не утешусь, пока не вернутся соби-
рающие мимозу" [556]. И я остался с ним, пока не взошла заря,  а  потом  я
сказал: "Пойдем в мечеть". И мы сидели там, пока не совершили полуденной
молитвы, и вдруг женщины пришли, но той девушки среди них  не  было.  "О
Утба, - сказали они, - что ты думаешь об ищущей с  тобою  сближения?"  И
Утба спросил: "А что с ней?" И женщины сказали: "Ее отец забрал ее и уе-
хал с ней в ас-Самаву". И я спросил женщин, как  зовут  девушку.  И  они
сказали: "Рейя, доль аль-Гитрифа ас-Сулейми". И тогда Утба поднял голову
и произнес такие два стиха: "О други, умчалась Рейя утром, и знаю я:
   В Самаву направился теперь караван ее.
   О Други, без памяти теперь от рыданий я,
   Найдется ли у других слеза, чтобы в долг мне дать?"
   "О Утба, - сказал я, - я пришел с большими деньгами и  хочу  прикрыть
ими благородных мужей. Клянусь Аллахом, я израсходую их на твоих глазах,
чтобы ты достиг удовлетворения и больше, чем  удовлетворения.  Пойдем  в
собрание Ансаров" [557]. И мы пошли и обратились к  совету  Ансаров,  и  я
приветствовал их, и они хорошо мне ответили, и тогда я сказал: "О собра-
ние, что вы скажете об Утбе и его отце?" - "Он из начальников арабов", -
ответили Ансары. И я сказал: "Знайте, что Утба поражен бедствием  любви,
и я хочу, чтобы вы мне помогли и отправились со мной в ас-Самаву". И Ан-
сары ответили. "Слушаем и повинуемся!" И мы с Утбой поехали, и эти  люди
ехали вместе с нами, пока не приблизились к стану племени Бену-Сулейм. И
аль-Гитриф узнал, где мы находимся, и поспешно  вышел  нас  встречать  и
сказал: "Да будете вы живы, о благородные!" И мы отвечали ему: "И ты  да
будешь жив! Мы - твои гости!" - "Пусть сойдете вы в  месте  благородней-
шем, просторном", - сказал аль-Гитриф. И потом он  спешился  и  крикнул:
"Эй, рабы, сходите!" И рабы спешились и постлали ковры и циновки и стали
резать овец и баранов, но мы сказали: "Мы не попробуем  твоего  кушанья,
пока ты не исполнишь нашу просьбу". - "А какая у вас просьба?" - спросил
он, к мы сказали: "Мы сватаемся за твою благородную дочку для  Утбы  ибн
аль-Джаббана ибн аль-Мунзира, возвышенного в славе и прекрасного  рода".
- "О братья! - ответил аль-Гитриф, - та, за  кого  вы  сватаетесь,  сама
властна над собою, я пойду и расскажу ей о вашем приходе".
   И он поднялся, разгневанный, и вошел к Рейс, и девушка  сказала  ему:
"О батюшка, отчего это я вижу на тебе следы явного гнева?" И  аль-Гитриф
молвил: "Прибыли ко мне люди из Ансаров, которые сватают тебя у меня". -
"Это благородные люди (прошу прощения для них у пророка, - да  благосло-
вит его Аллах наилучшим приветом!)" - сказала Рейя. - А кто сватает?"  -
"Юноша, которого зовут Утба ибн аль-Джаббан", -  ответил  аль-Гитриф.  И
Рейя сказала: "Я слышала про этого Утбу, что он исполняет то, что обеща-
ет, и достигает того, к чему стремится". - "Клянусь, что я не выдам тебя
за него замуж! - воскликнул аль-Гитриф. - Мне донесли кое о чем из твоих
с ним разговоров". - "Этого не было, - сказала Рейя, - но я клянусь, что
Ансарам не будет отказано дурным отказом. Откажи им хорошо". - "А  как?"
- спросил аль-Гитриф. И Рейя молвила: "Увеличь приданое - они  отступят-
ся". - "Как прекрасно то, что ты сказала!" - воскликнул аль-Гитриф. И он
поспешно вышел и сказал: "Девушка стана согласна, но она хочет для  себя
приданого, подобного ей. Кто о нем позаботится?" И я сказал: "Я!" -  го-
ворил Абд-Аллах, и альГитриф молвил: "Я хочу для нее тысячу браслетов из
червонного золота, пять тысяч дирхемов,  битых  в  Хаджаре  [558],  тысячу
одежд-плащей, и полосатых платьев, и пять желудков амбры" [559]. И я  ска-
зал: "Будь по-твоему; согласен ли ты?" - говорил Абд-Аллах, и аль-Гитриф
ответил: "Согласен!"
   И тогда Абд-Аллах послал несколько человек Ансаров в Медину-Осиянную,
и те привезли все, что он обязался дать. И зарезали овец  и  баранов,  и
люди собрались, чтобы есть кушанье. И мы провели, - говорил Абд-Аллах, -
в таком положении сорок дней.
   А потом аль-Гитриф сказал: "Берите вашу девушку!" И мы повезли ее  на
носилках, и аль-Гитриф снабдил ее тридцатью верблюдами подарков. И затем
он простился с нами и уехал, а мы шли до тех пор, пока между нами и  Ме-
диной-Осиянной не осталось одного перехода. И  тут  выехали  против  нас
всадники, чтобы напасть на нас (думаю я, что они были из Бену-Сулейм), и
Утба бросился на них и убил нескольких, а потом он склонился набок,  по-
лучив удар копьем, и упад на землю. И пришла к нам поддержка от обитате-
лей этой местности, и они прогнали от нас тех всадников, а Утба  окончил
свой срок. И мы закричали: "Увы, Утба!" И девушка услышала это и  броси-
лась с верблюда и припала к Утбе и стала горько плакать, и говорила  та-
кие стихи:
   "Стараюсь я стойкой быть, но стойкости нет во мне,
   Я тешу лишь тем мой дух, что он за тобой пойдет,
   И будь справедливым, он, наверно, бы к гибели,
   Он раньше тебя пришел, и всех обогнал бы он.
   Никто, после пас с тобой, с друзьями не справедлив -
   Не будет уже душа с душою в согласье жить!"
   И она издала единый крик, и срок ее окончился. И мы  вырыли  им  одну
могилу и закопали их во прахе, и я вернулся в землю моих родичей и  про-
жил семь лет, а затем я возвратился в Хиджаз и вступил в Медину-Осиянную
для просвещения и сказал себе: "Клянусь Аллахом, я непременно вернусь  к
могиле Утбы!"
   И я пришел к ней и вдруг вижу: на ней высокое дерево с красными, жел-
тыми и зелеными лентами. "Как называется это дерево?" - спросил я хозяев
стоянки. И они сказали: "Дерево жениха с невестой".
   И я пробыл на могиле Утбы один день и одну ночь и затем ушел, и  было
это последним, что я знал о нем, помилуй его Аллах великий!"