Рассказ о втором путешествии
Сказка о Синдбаде-мореходе

   Знайте, о братья, что жил я сладостнейшей жизнью и  испытывал  безоб-
лачную радость, как я уже рассказывал вам вчера..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот сорок третья ночь

   Когда же настала пятьсот сорок третья ночь, она  сказала:  "Дошло  до
меня, о счастливый царь, что Синдбадмореход, когда его друзья  собрались
у него, сказал им: "Я жил сладостнейшей жизнью, пока не пришло  мне  од-
нажды на ум поехать в чужие страны, и захотелось моей душе поторговать и
поглядеть на земли и острова и заработать, на что жить.
   И я решился на это дело, и выложил много денег, и купил на них  това-
ров и вещей, подходящих для путешествий, и связал их, и увидел  прекрас-
ный новый корабль с парусами из красивой ткани, где было много  людей  и
отличное снаряжение. И вместе с множеством купцов я сложил на него  свои
тюки, и мы отправились в тот же день, и путешествие наше шло  хорошо,  и
мы переезжали из моря в море и от острова к острову. И во всяком  месте,
к которому мы приставали, мы встречались с купцами, вельможами  царства,
продавцами и покупателями и продавали и покупали и выменивали товары.
   И мы поступали таким образом, пока судьба не забросила нас к прекрас-
ному острову, где было много деревьев, спелых плодов, благоухающих  цве-
тов, поющих птиц и чистых потоков, но не было там ни  жилищ,  ни  людей,
раздувающих огонь. И капитан пристал к этому острову, и купцы и  путники
вышли на остров и стали смотреть на бывшие там деревья и птиц,  прослав-
ляя Аллаха, единого, покоряющего, и дивясь могуществу всесильного влады-
ки. И я вышел на остров со всеми теми, кто вышел, и  присел  у  ручья  с
чистой водой среди деревьев.
   А со мной была кое-какая еда, и я сел в этом месте и  стал  есть  то,
что уделил мне Аллах великий; и ветерок в этом месте был приятен, и вре-
мя казалось мне безоблачным. И меня взяла дремота, и я отдохнул  в  этом
месте и погрузился в сон, наслаждаясь приятным  ветром  и  благоуханными
запахами, а затем я поднялся, но не увидел на острове  ни  человека,  ни
джинна: корабль ушел с путниками, и не вспомнил обо мне из них  никто  -
ни купец, ни матрос и они оставили меня на острове.
   И я стал осматриваться направо и налево, но не увидел на острове  ни-
кого, кроме себя, и овладела мною сильная грусть, больше которой не  бы-
вает, и у меня чуть не лопнул желчный пузырь от великой заботы,  печалей
и тягот.
   А у меня не было с собой ничего из благ сего мира -  ни  кушаний,  ни
напитков, и остался я один, и душа моя устала. И я отчаялся  в  жизни  и
сказал про себя. "Не всякий раз остается цел кувшин, и если я  уцелел  в
первый раз и встретил людей, которые взяли меня с собой с острова в  на-
селенное место, то на этот раз не бывать, чтобы я нашел кого-нибудь, кто
бы доставил меня в населенные страны".
   И затем я стал плакать и рыдать, жалея о самом себе, и овладела  мной
грусть, и стал я упрекать себя за то, что я сделал, и за то,  что  начал
это тягостное путешествие после того, как сидел и отдыхал в своем доме и
своей стране, довольный и счастливый, имея прекрасные кушания,  прекрас-
ные напитки и прекрасную одежду и не нуждаясь ни в деньгах, ни  в  това-
рах.
   И стал я раскаиваться, что выехал из города Багдада и отправился  пу-
тешествовать по морю после того, как претерпел тяготы в первое путешест-
вие и едва не погиб, и воскликнул "Поистине, мы принадлежим Аллаху, и  к
нему возвращаемся!" - и стал я как бы одним из бесноватых.
   И я поднялся и стал ходить по острову направо и налево и не  мог  уже
больше синеть на одном месте, и затем я влез на высокое  дерево  и  стал
смотреть с него направо и налево, - но не видел ничего, кроме неба,  во-
ды, деревьев, птиц, островов и песков.
   И я посмотрел внимательно, и вдруг передо мной  блеснуло  на  острове
что то белое и большое; и тогда я слез с дерева  и  отправился  к  этому
предмету и шел в его сторону до тех пор, пока не дошел до него, и  вдруг
оказалось, что это - большой белый купол, уходящий ввысь  и  огромный  в
окружности. И я подошел к этому куполу и обошел вокруг него, но не нашел
в нем дверей и не ощутил в себе силы и проворства,  чтобы  подняться  на
него, так как он был очень мягкий и гладкий.
   И я отметил то место, где я стоял, и обошел  вокруг  купола,  вымеряя
его окружность, и вдруг он оказался в пятьдесят полных шагов. И  я  стал
придумывать хитрость, которая помогла бы мне проникнуть туда (а  прибли-
зилось время конца дня и заката солнца), и вдруг солнце скрылось, и воз-
дух потемнел, и солнце загородилось от меня. И я подумал, что на  солнце
нашло облако (а это было в летнее время), и удивился и поднял голову, и,
посмотрев в чем дело, увидел большую птицу с огромным телом  и  широкими
крыльями, которая летела по воздуху, - и она покрыла око солнца и  заго-
родила его над островом.
   И я удивился еще больше, а затем я вспомнил одну историю..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот сорок четвертая ночь

   Когда же настала пятьсот сорок четвертая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход еще больше удивился  птице,
увидав ее над островом, и вспомнил одну историю, которую ему давно расс-
казывали люди странствующие и путешествующие, а  именно:  что  на  неких
островах есть огромная птица, называемая рухх [489], которая кормит  своих
детей слонами.
   "И я убедился, - говорил Синдбад, - что купол, который  я  увидел,  -
яйцо рухха, и принялся удивляться тому, что сотворил Аллах великий.
   И когда это было так, птица вдруг опустилась на этот купол  и  обняла
его крыльями и вытянула ноги на земле сзади него и заснула  на  нем  (да
будет слава тому, кто не спит); и тогда я поднялся и, развязав свой тюр-
бан, снял его с головы и складывал его и свивал, пока он не сделался по-
добен веревке, а потом я повязался им и, обвязав его вокруг пояса,  при-
вязал себя к ногам этой птицы и крепко затянул узел, говоря себе: "Может
быть, эта птица принесет меня в страны с городами и населением. Это  бу-
дет лучше, чем сидеть здесь, на этом острове".
   И я провел эту ночь без сна, боясь, что я засну  и  птица  неожиданно
улетит со мной, а когда поднялась заря и взошел день,  птица  снялась  с
яйца и испустила великий крик и взвилась со мной на воздух, летя вверх и
поднимаясь, пока я не подумал, что она достигла облаков небесных. А  по-
том птица стала спускаться и опустилась на какую-то землю и села на  од-
ном высоком, возвышенном месте, и, достигнув земли, я  быстро  отвязался
от ее ног, боясь птицы, - но птица не знала обо мне и меня не почувство-
вала.
   И я развязал тюрбан и отвязался от птицы,  дрожа,  и  пошел  по  этой
местности, а птица захватила что-то с земли в когти и полетела к облакам
небесным. И я посмотрел на то, что она взяла, и увидел, что это огромная
змея с большим телом, которую птица схватила и  поднялась  в  воздух,  и
удивился этому.
   И я стал ходить по этой местности и увидел, что я нахожусь на  возвы-
шении, под которым лежит большая, широкая и глубокая долина, а  на  краю
ее стоит огромная гора, уходящая ввысь, и никто не может видеть ее  вер-
хушки, так она высока, и ни у кого нет силы подняться на ее вершину.
   И я стал упрекать себя за то, что сделал, и воскликнул: "О, если бы я
остался на острове! Он лучше, чем эта пустынная местность,  так  как  на
острове нашлось бы для меня что-нибудь поесть из разных плодов, и я  пил
бы из рек, а в этом месте нет ни деревьев, ни плодов, ни рек. Нет мощи и
силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Всякий раз, как я  освобо-
жусь от одной беды, я попадаю в другую, более значительную и тяжкую!"
   И я поднялся, бодрясь, и стал ходить по этой  долине  и  увидел,  что
земля в ней из камня алмаза, которым сверлят металлы и драгоценные камни
и просверливают фарфор и оникс. Это камень крепкий и сухой,  который  не
берет ни железо, ни кремень, и никто не может отсечь от него  кусок  или
разбить его чем-нибудь, кроме свинцового камня. И вся  эта  долина  была
полна змей и гадюк, каждая из которых была как пальма, и  они  были  так
велики, что если бы пришел к ним слон, они бы, наверное, проглотили его.
И эти змеи появляются ночью и скрываются днем, так как они  боятся,  что
птица рухх или орел их похитит и потом разорвет, и я не знал, в чем при-
чина этого.
   И я оставался в этой долине, раскаиваясь в том, что сделал, и говорил
про себя: "Клянусь Аллахом, я ускорил свою гибель!" И день надо мной по-
вернул к закату, и стал я ходить по долине и  высматривать  себе  место,
где бы переночевать, и я боялся тех змей и забыл о еде и питье, отвлека-
ясь мыслями о самом себе. И я заметил невдалеке пещеру и, подойдя к ней,
увидел, что вход в пещеру узок, и я вошел туда и нашел у  входа  большой
камень. Я толкнул его и загородил им вход в пещеру,  будучи  сам  внутри
ее, и сказал про себя: "Я в безопасности, так как вошел  сюда,  а  когда
взойдет день, я выйду и посмотрю, что сделает всемогущество Аллаха".
   И я осмотрелся в пещере и увидел огромную змею, которая лежала посре-
ди нее на яйцах, и тут волосы встали дыбом у меня на теле,  и  я  поднял
голову и вручил свое дело судьбе и предопределению.
   Я провел всю ночь без сна, пока не взошла заря  и  не  заблистала,  и
тогда я отодвинул камень, которым загородил вход в пещеру,  и  вышел  из
нее; и я был как пьяный, и у меня кружилась голова от долгой бессонницы,
голода и страха. И я стал ходить по долине, будучи в таком состоянии,  и
вдруг упал передо мной большой кусок мяса. Но я не видел никого  и  уди-
вился этому до крайности, и вспомнил одну историю, которую  я  слышал  в
давние времена от купцов, путешественников и странников.  Они  говорили,
что в горах алмазного камня есть великие ужасы и никто, никто  не  может
пройти к этому камню; но купцы, которые им торгуют, применяют  хитрость,
чтоб добраться до него: они берут овцу, режут ее и обдирают, и рубят  на
куски ее мясо и бросают его с горы в долину, - и мясо  падает  туда  еще
влажное, и прилипают к нему эти камни. И купцы оставляют мясо до  полуд-
ня, и спускаются к нему птицы - орлы и ястреба, и хватают его в когти, и
поднимаются на вершину горы; и тогда приходят к ним купцы  и  кричат  на
них, и птицы улетают от мяса, а купцы приходят и отдирают от мяса камни,
прилипшие к нему, - они оставляют мясо птицам и зверям, а камни уносят в
свою страну. И никто не может ухитриться подойти к алмазным горам иначе,
как такой хитростью..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот сорок пятая ночь

   Когда же настала пятьсот сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что Синдбадмореход рассказывал своим друзьям  обо
всем, что случилось с ним на алмазной горе, и говорил им, что  купцы  не
могут добыть ни одного такого камня иначе, как хитростью, о  которой  он
упоминал.
   "И, посмотрев на тот кусок мяса" - продолжал Синдбад,  -  я  вспомнил
эту историю и подошел к мясу и собрал много камней, которые засунул себе
за пазуху и между платьем, и я выбирал камни и засовывал их себе за  па-
зуху, за пояс, в тюрбан и одежду.
   И вдруг я увидел еще один большой кусок мяса, и тогда я привязал себя
к нему тюрбаном и лег на спину, положив мясо  себе  на  грудь  и  крепко
схватив его, так что мясо возвышалось над землей. И вдруг орел спустился
к этому куску мяса и схватил его когтями и поднялся с ним на воздух, и я
уцепился за это мясо; и орел летел до тех пор, пока не поднялся на  вер-
шину горы и не сел там. И он хотел оторвать от мяса кусок, и вдруг  раз-
дался сзади него страшный, громкий крик, и на горе застучали  чем-то  об
дерево. И орел встрепенулся и испугался и взлетел в воздух, и я отвязал-
ся от мяса (а одежда моя была вымазана кровью)  и  стал  подле  него;  и
вдруг тот купец, который кричал на орла, подошел к мясу и увидел, что  я
стою, но не заговорил со мной и испугался меня и устрашился.
   И, подойдя к мясу, он стал его ворочать, но не нашел на нем ничего, и
тогда он испустил великий крик и воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как
у Аллаха! У Аллаха ищем защиты от дьявола, битого камнями!"
   И он горевал и ударял рукой об руку, говоря: "О горе, что это означа-
ет!" И я подошел к нему, и он спросил: "Кто ты и почему ты пришел на это
место?" - "Не бойся и не страшись, - ответил я, - я человек  из  хороших
людей и был купцом, и со мной случилась ужасная история, м диковинна по-
весть о причине прибытия моего на эту гору, и  повесть  об  этой  долине
удивительна. Не бойся же, тебе будет от меня то, что тебя  порадует.  Со
мной много алмазов, и я дам их тебе столько, что тебе хватит,  и  каждый
мой кусок лучше всего, что могло тебе достаться. Не  печалься  же  и  не
бойся".
   И тогда этот человек поблагодарил меня и призвал на меня  благослове-
ние и стал со мной разговаривать; и вдруг остальные купцы услышали,  что
я разговариваю с их товарищем, и пришли ко мне (а каждый купец бросил  в
долину свой кусок мяса). И, подойдя к нам,  они  приветствовали  меня  и
поздравили со спасением и взяли с собой, и я сообщил им всю мою  историю
и рассказал о том, что претерпел в путешествии, и поведал им,  почему  я
попал в эту долину. И затем я дал владельцу того мяса, к которому я при-
вязался, многое из того, что было со мной, и он обрадовался и призвал на
меня благословение и поблагодарил меня за это. "Клянемся Аллахом, - ска-
зали купцы, - он предначертал тебе новую жизнь! Никто из достигших этого
места до тебя не спасся, но слава Аллаху за твое спасение!" И они прове-
ли ночь в прекрасном и безопасном месте, и я провел эту  ночь  вместе  с
ними, радуясь до крайней степени, что остался цел  и  спасся  из  долины
змей и достиг населенных стран. А когда взошел день, мы встали  и  пошли
по этой большой горе и видели в долине множество змей. И мы шли  до  тех
пор, пока не пришли в сад на большом и прекрасном острове, и в саду рос-
ли камфарные деревья, под каждым из которых могли найти тень  сто  чело-
век. А когда кто-нибудь хочет добыть камфары, он сверлит на верхушке де-
рева дырку чем-нибудь длинным и собирает то, что из нее течет, и  льется
из нее камфарная вода и густеет, как клей, - это и есть  сок  камфарного
дерева. И после этого дерево засыхает и идет на дрова. А на этом острове
есть одна порода животных, которых называют аль-каркаданн; [490]  они  па-
сутся на нем, как пасутся коровы и буйволы в нашей страде, но тело  этих
зверей крупнее, чем тело верблюда, и они едят траву.
   Это большие звери, и у них один толстый рог посредине головы длиной в
десять локтей, и на нем изображение человека. И еще есть на этом острове
животные из породы коров. А моряки, путешественники и странники,  бродя-
щие по горам и землям, рассказывали нам, что зверь, называемый  аль-кар-
каданн, носит на своем роге большого слона и пасется с ним на острове, и
жир его течет от солнечного зноя на голову аль-каркаданна и попадает ему
в глаза, и аль-каркаданн слепнет. И он ложится на берегу, и прилетает  к
нему птица рухх и уносит его в когтях, и улетает с ним к своим детям,  и
кормит их этим зверем и тем, что у него на роге. Я видел на этом острове
много животных из породы буйволов, подобных которым у нас нет; и в  этой
долине много алмазных камней, которые я принес с собой и спрятал за  па-
зуху.
   И купцы дали мне взамен их товары и вещи и несли их для меня с  собою
и дали мне дирхемы и динары, и я шел с ними, смотря на чужие страны и на
то, что создал Аллах великий, и переходил из долины в долину и из города
в город, и мы продавали и покупали, пока не достигли города Басры.
   И мы пробыли там немного дней, а потом я пришел в город..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот сорок шестая ночь

   Когда же настала пятьсот сорок шестая ночь, она  сказала:  "Дошло  до
меня, о счастливый царь, что когда Синдбад-мореход вернулся из отлучки и
вступил в город Багдад, обитель мира, он пришел в свой квартал и вошел к
себе домой, неся с собой много алмазных камней, и были с  ним  деньги  и
вещи и товары, имеющие вид. Он встретился со своими родными и близкими и
стал раздавать милостыню и дарить и оделять, и сделал подарки всем своим
родным и друзьям, и начал хорошо есть и хорошо пить и одеваться в краси-
вые одежды и дружить и водиться с людьми, и позабыл обо всем,  что  пре-
терпел. И жил он приятной жизнью, с ясным умом и расправившейся  грудью,
и проводил время в играх и увеселениях; и стал всякий, кто слышал о  его
прибытии, приходить к нему и расспрашивать об обстоятельствах  путешест-
вия и состоянии чужих стран. И Синдбад, рассказывая им, сообщал, что  он
испытал и претерпел, и дивился слушающий тому, как  много  он  вынес,  и
поздравлял его со спасением.
   Вот и конец того, что было с Синдбадом и случилось с  ним  во  второе
путешествие. "А завтра, - сказал он собравшимся, -  если  захочет  Аллах
великий, я расскажу вам об обстоятельствах третьего путешествия".
   И когда Синдбад-мореход окончил свой  рассказ  Синдбаду  сухопутному,
все удивились ему и поужинали у него, и он приказал выдать Синдбаду  сто
мискалей золотом. И Синдбад взял их и ушел своей дорогой, изумляясь  то-
му, что пришлось вынести Синдбаду-мореходу.
   И он восхвалил его и помолился за него у себя дома, а когда наступило
утро и засияло светом и заблистало, Синдбад-носильщик поднялся и, совер-
шив утреннюю молитву, отправился в дом Синдбада-морехода, как тот прика-
зал ему.
   Он пошел к нему и пожелал ему доброго утра; и Синдбад-мореход  сказал
ему: "Добро пожаловать!" - и сидел с ним, пока  не  пришли  к  нему  ос-
тальные его друзья и толпа его товарищей. И  когда  они  поели,  попили,
насладились, поиграли и повеселились, Синдбад-мореход начал  говорить  и
сказал: