 |
|
Рассказывают также, что один человек из праведников узнал, что в ка-
ком-то селении есть кузнец, который кладет руку в огонь и берет из него
кусок раскаленного железа, и огонь не переходит на его руку. И праведник
направился в это селение, спрашивая, где кузнец, и его провели к нему.
И, взглянув на него и присмотревшись к нему, праведник увидел, что он
делал то, что ему приписывали. И праведник отложил свое дело до тех пор,
пока кузнец не кончил работать, а потом он пришел к нему и приветствовал
его и сказал: "Я хочу быть сегодня вечером твоим гостем". И кузнец отве-
чал: "С любовью и удовольствием!" - и привел праведника в свое жилище и
поужинал с ним, и они легли вместе, и праведник совершенно не видел,
чтобы кузнец вставал ночью на молитву или поклонялся Аллаху.
"Может быть, он от меня скрывается", - сказал себе праведник и пере-
ночевал у него во второй и в третий раз, но увидел, что кузнец добавляет
к обязательным молитвам только желательные и простаивает лишь небольшую
часть ночи. "О брат мой, - сказал он ему, - я слышал о том, какую Аллах
оказал тебе милость, и видел, что она проявляется на тебе. Но затем я
посмотрел, каково твое усердие в молитве, и не увидел, чтобы ты поступал
как тот, через кого являются чудеса. Откуда же у тебя это?"
"Я расскажу тебе о причине этого, - сказал кузнец. - Я влюбился в од-
ну девушку и очень любил ее, и много раз ее соблазнял, но не мог ее оси-
лить, так как она искала защиты в богобоязненности. И пришел год засухи,
голода и беды, и не стало пищи, и увеличился голод. И вот я сидел, и
вдруг постучал в ворота стучащий, и я вышел и вижу: это стоит она. "О
брат мой, - сказала она мне, - меня поразил сильный голод, и я поднимаю
к тебе голову, чтобы ты накормил меня ради Аллаха". - "Разве ты не зна-
ешь, какова была моя любовь к тебе и что я из-за тебя вытерпел, - отве-
чал я. - Я не накормлю тебя ничем, пока ты мне не дашь над собою влас-
ти". - "Смерть, но не оглашение Аллаха!" - сказала она и вернулась к се-
бе.
Но через два дня пришла снова и сказала мне то же, что в первый раз,
а я сказал ей в ответ то же, что сказал сначала. И девушка вошла и села
в комнате (а она была близка к гибели), и когда я поставил перед ней ку-
шанье, ее глаза прослезились, и она воскликнула: "Накорми меня ради Ал-
лаха (велик он и славен!)". - "Нет, клянусь Аллахом, если ты мне не дашь
над собою власти", - ответил я. И девушка сказала: "Смерть для меня луч-
ше, чем наказание великого Аллаха!" И она поднялась, оставив кушанье..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста семьдесят вторая ночь
Когда же настала четыреста семьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что женщина сказала тому человеку, когда он
принес ей кушанье: "Накорми меня ради Аллаха (велик он и славен!)". И он
ответил: "Нет, клянусь Аллахом, если ты не дашь мне над собою власти!" -
"Смерть, но не наказание Аллаха!" - воскликнула девушка. И затем она
поднялась и вышла, оставив кушанье и не съев ничего. И она говорила та-
кие стихи:
"Единый, чьей милостью охвачены твари все,
Ты слышишь, я жалуюсь, ты видишь, что я терплю!
Бедою поражена и горькою я нуждой.
Лишь часть моих горестей мою бы прервала речь.
Подобна я жаждущей: пред взором ее вода,
Но выпить де может глаз" не выпьет ни капли он.
Не тянет душа меня вкусить того кушанья,
Чья сладость исчезнет вся, а грех будет век со мной".
И после этого она отсутствовала два дня и пришла и постучалась в
дверь, и я вышел и вдруг слышу, что голод прервал звук ее голоса. "О
брат мой, - сказал она, - хитрости меня изнурили, и я не могу показать
лица никому из людей, кроме тебя. Не накормишь ли ты меня ради Аллаха
великого?" - "Нет, если ты не дашь мне над собой власти", - сказал я, и
девушка вошла и села в комнате. А у меня не было готового кушанья, и
когда кушанье поспело и я положил его в чашку, милость Аллаха снизошла
на меня, и я подумал: "Горе тебе! Вот женщина, которой недостает ума и
веры, и она отказывается от пищи, хотя у нее нет сил, такой ее поразил
голод. Она отвергает тебя раз за разом, а ты не отходишь от слушания Ал-
лаха великого".
И я потом воскликнул: "Боже мой, я раскаиваюсь перед тобой в том, что
пришло мне в душу!" А затем я поднялся с кушаньем и вошел к женщине и
сказал ей: "Ешь! С тобой не будет беды, это принадлежит Аллаху (велик он
и славен!)" - И женщина подняла глаза к небу и воскликнула: "Боже мой,
если этот человек говори г правду, сделай его запретным для огня и в сей
жизни и в последней! Ты ведь властен во всякой вещи и достоин того, что-
бы внять молитве!"
И я оставил ее, - продолжал кузнец, - и пошел потушить огонь в жаров-
не (а время было зимнее и холодное), и уголек упал мне на тело, но я не
почувствовал боли по могуществу Аллаха, великого, славного. И мне в душу
запала мысль, что молитва женщины принята, и я взял уголек в руку, но он
не обжег меня, и тогда я пошел к женщине и сказал: "Радуйся, Аллах внял
твоей молитве..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста семьдесят третья ночь
Когда же настала четыреста семьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что кузнец говорил: "И я вошел к женщине и
сказал ей: "Радуйся, Аллах внял твоей молитве!" И она выронила из руки
кусок и воскликнула: "О боже, как ты показал нам то, чего я желала, и
внял моей молитве за него, тек возьми мою душу! Ты ведь властен во вся-
кой вещи!" И Аллах взял душу девушки в эту же минуту (да будет над вей
милость Аллаха!), и язык обстоятельств оказал в этом смысле:
Воззвала она, и внял ее владыка:
Заблудшего, что звал его, простил он.
По милости ее исполнив просьбу
О нем, все совершил он, как желала.
За милостью пришла к его воротам
И в горести к нему пути искала.
Но к страсти он склонился, и лишь похоть
Свою он с ней надеялся насытить.
Но он не знал, чего Аллах захочет,
Пришло раскаянье, хоть он не думал,
Достаток наш Аллах нам шлет, и если
Он не идет к тебе, - к нему направься".
|
