***
В доме напротив давно потушили свет.
Розовый ладан в ладошке — это мечта о весне.
Мы спрашиваем, мы верим, что будет ответ,
Розовый контур крыльев, сияющий Ангел во сне.
И я прошу, чтобы ты подождал немного,
Не уезжал бы из Гатчины. Поверь мне, отсюда
Уехать сейчас — плохая примета. Знаешь, мы у порога
Светлой весны, в предожидании чуда.
***
А за тобой стояла тень другого.
Деревья жались, мокрые, друг к другу.
Улыбку Бога я увидела, как слово,
Пролившееся в мир, где все по кругу,
Исчезнувшее скоро. Так хотелось,
Но стало хуже, будто в самом деле
Их слово, так похожее на «смелость»,
Запечатлела родинка на теле.
Их мир, такой простой и светлый,
Мне показался близким и безликим.
Деревья образовывали петли
И замирали с изумленным криком.
Асфальт блестел и, хлюпая по лужам,
Две разных тени шли со мною рядом.
Казалось, этот мир совсем не нужен,
Берущий плату за простые взгляды.
Я вновь хотела видеть лица, зонтик...
Хотела знать, что где-то — птичья стая.
Улыбка Бога растворялась в горизонте,
Закатом храм на небе догоняя...
***
Медлишь. Пробуешь сок перезрелых черешен.
Двигаться некуда, поздно, такое вот лето,
И напеваешь, конечно же, Гершвин,
Лодка в воде отразилась бубновым валетом.
Но никак не нарушит гармонию истеричка,
Ей не проникнуть... Подумаешь, очередная...
Ждет свою подворотню, бритовку, электричку,
Какой-нибудь крюк в полумраке чужого сарая,
Только сейчас-то сидит она рядом, красивая,
Легкая, светлая, улыбается,
Даже смеется в глаза, прикидывая,
Кто из прохожих ей больше нравится.
Как же тут не придешь к ней по первому зову,
По капризному требованию, за бесценок.
Все равно завтра вместо тебя будет новый
Любитель черешен, знаток загорелых коленок.
***
Где печальный певец уставал повторять «Аой»?
Все равно варенье забродит в банке.
В моей маленькой кухне этой зимой
Вспоминать ли о гордости и об осанке?
Красота фаворита, как всегда, вблизи
Окажется слоем гнилого грима,
Как бескрылый хлюпающий одессит,
Перфоманс, трагедия, пантомима.
Если время покажет, то Бог подаст.
Что нам нужно в унылой жизни?
Тюбик крема, как снежный наст,
Неподатлив. Истлели ризы.
То есть халату необходимы заплаты.
Так ли мне говорить о быте?
Хочешь имя джинсовке? — латы.
Как это слово произносится на санскрите?
Вдруг оно там такая абракадабра,
Что-нибудь темно-красное и совсем иное.
Тени в коробочке напоминают картины Гойи,
Но они уже на полу, и автор полотен — швабра.