Web gatchina3000.ru

 
Джанни Родари / Gianni Rodari

Джанни Родари

собрание сочинений Gatchina3000.ru



В начало



 

Джанни Родари

Кто-то плачет



    Если вы помните старую сказку про принцессу, которая не могла уснуть на
груде матрацев, потому что под ними лежала горошина, то вы, конечно, сразу
поймете и эту историю, какую я хочу рассказать вам  про  одного  пожилого,
доброго, может быть, даже самого доброго человека на свете.
   Как-то раз, когда он уже лег спать и собрался погасить свет,  он  вдруг
услышал чей-то плач.
   "Странно, - удивился пожилой синьор, - кто бы это мог  быть?  Может,  в
доме кто-то есть?"
   Он встал, накинул халат и обошел свою маленькую  квартирку,  в  которой
жил один, включил всюду свет, заглянул во все углы...
   - Нет, никого нет! Наверное, у соседей...
   Он снова улегся в постель, но вскоре опять услышал - кто-то плачет...
   - Теперь мне кажется, это  на  улице,  -  сказал  синьор  сам  себе.  -
Конечно, это там! Надо пойти посмотреть, в чем дело. -  Он  встал,  оделся
потеплее, потому что ночь была холодной, и вышел на улицу.
   - Вот тебе и на! Казалось, совсем рядом, а тут никого и нет!  Наверное,
на соседней улице...
   И он пошел на этот плач - улица за улицей, площадь за  площадью,  через
весь город, пока не добрался до окраины. И  тут  он  увидел  в  подворотне
какого-то старика. Тот лежал на груде тряпья и горестно стонал.
   - Что вы тут делаете? - удивился пожилой синьор. - Вам нездоровится?
   Услышав, что к нему обращаются, старик испугался.
   - А? Кто здесь? Хозяин дома?.. Ухожу... Сейчас, сейчас уйду...
   - Куда же вы пойдете?
   - Куда? Не знаю, куда...  У  меня  нет  дома,  нет  близких.  Вот  я  и
устроился здесь...  Сегодня  такая  холодная  ночь.  Попробовали  бы  сами
поспать на скамейке в парке,  укрывшись  газетой!  Так  можно  и  навсегда
уснуть... Вам-то что за дело? Я ухожу, ухожу...
   - Нет, постойте, подождите! Я не хозяин дома...
   - Тогда что вам от меня надо? А, подвинуться... Давайте  устраивайтесь!
Одеяла у меня нет. А места на двоих хватит!
   - Я хотел сказать... У меня дома, видите ли, немного теплее... И  диван
есть...
   - Диван? Тепло?
   - Ну вставайте же, пойдемте! И  знаете,  что  мы  сделаем?  Прежде  чем
уляжемся спать, выпьем по чашке горячего молока...
   И они отправились в путь - пожилой синьор  и  бездомный  старик.  А  на
другой день пожилой синьор отправил старика в больницу, потому  что  после
ночей, проведенных в парке и  подворотне,  тот  получил  сильный  бронхит.
Домой пожилой синьор вернулся уже к вечеру. Хотел лечь  спать,  как  вдруг
снова услышал, что кто-то плачет.
   - Ну вот опять, - вздохнул он. - В доме можно и не искать. И так  знаю,
что никого нет. Как хочется спать...  Но  с  таким  плачем  в  ушах  разве
уснешь! Надо пойти посмотреть...
   Как и накануне вечером, пожилой синьор вышел из дома и пошел  на  плач,
который, казалось, доносился откуда-то издалека. Шел он, шел, прошел через
весь город. А потом с ним случилось вдруг что-то странное, потому  что  он
каким-то  чудом  оказался  совсем  в  другом  городе,  а  потом  таким  же
непонятным образом в третьем, но и тут никак не мог  понять,  кто  же  это
плачет. Вот  он  уже  прошел  всю  свою  область  и  добрался  наконец  до
маленького селения высоко в горах. Здесь-то он и  увидел  бедную  женщину,
которая плакала у постели больного ребенка, потому что некому было сходить
за врачом.
   - Я же не могу оставить малыша одного! И вывести на улицу тоже нельзя -
там много снега намело!
   Кругом действительно все белело от снега.
   - Не надо плакать! - успокоил женщину пожилой синьор. - Объясните  мне,
где живет доктор, и я схожу за ним. А вы пока положите на  голову  ребенку
мокрую тряпочку, ему станет легче.
   Пожилой синьор помог женщине, сделав все, что мог. И  наконец  вернулся
домой. И едва только собрался уснуть, опять услышал, что кто-то плачет, да
так явственно, будто совсем рядом,  на  кухне.  Нельзя  же,  чтоб  человек
плакал! Пожилой синьор вздохнул, оделся, вышел на улицу  и  отправился  на
этот зов. И с ним опять произошло что-то странное. Потому что он таким  же
непонятным образом оказался в какой-то другой стране, далеко за морем. Там
шла война, и многие люди остались без крова, потому что их дома  разрушили
бомбы...
   - Мужайтесь, мужайтесь! - ободрял их пожилой синьор и  старался  помочь
по мере своих сил. Но сил у него было немного. И все же людям  становилось
легче, они перестали плакать,  и  тогда  он  вернулся  домой.  А  тут  уже
наступило утро - не время укладываться спать.
   - Сегодня вечером, - решил пожилой синьор, - лягу пораньше.
   Но  всегда  ведь  кто-нибудь  где-нибудь  плачет.  Всегда   кому-нибудь
где-нибудь плохо - в Европе или в Африке, в Азии или в Америке. И  пожилой
синьор всегда слышал чей-нибудь плач, который добирался до его  подушки  и
не давал покоя. И так было каждую  ночь  -  изо  дня  в  день.  Все  время
преследовал его этот плач. Иной раз кто-то плакал уж  очень  далеко  -  на
другом полушарии, а он все равно слышал. Слышал и не мог уснуть...

   Первый конец

   Потому что этот пожилой синьор был очень добрым человеком. К сожалению,
от постоянного недосыпания он сделался нервным, очень нервным.
   - Если б я мог спать, - вздыхал он, -  хотя  бы  через  ночь!  В  конце
концов не один ведь я на этом свете! Неужели  никого  больше  не  тревожит
этот плач и никому не приходит в голову подняться с постели и  посмотреть,
кто же это плачет?
   Иногда, опять услышав плач, он пытался уговорить себя:
   - Сегодня не пойду! Я простужен, у меня болит спина... В  конце  концов
никто не может упрекнуть меня в том, что я эгоист.
   Но кто-то где-то продолжал плакать, да так горестно, что пожилой синьор
все-таки поднимался и шел на помощь.
   Он уставал все больше  и  больше.  И  становился  все  раздражительнее.
Как-то раз он решил заткнуть себе уши ватой  на  ночь,  чтобы  не  слышать
плача и поспать наконец хоть немного спокойно.
   "Я сделаю это только разок-другой, - убеждал он  себя,  -  только  чтоб
отдохнуть немного. Устрою себе как бы каникулы".
   И он затыкал уши целый месяц.
   А однажды вечером не заложил в  них  вату.  Прислушался.  И  ничего  не
услышал. Он не спал полночи - все ожидал, что вот-вот услышит чей-то плач,
но так ничего и не услышал. Никто не плакал, только  собаки  лаяли  где-то
далеко.
   - Или никто больше не плачет, - решил он, - или я оглох. Ну что же, тем
лучше.

   Второй конец

   И с тех пор каждую ночь в  течение  многих-многих  лет  пожилой  синьор
вставал и в любую погоду спешил с  одного  края  земли  на  другой,  чтобы
помочь кому-то. Спал он теперь совсем немного и только после  обеда,  даже
не раздеваясь, в кресле, которое было старше его.
   И соседи заподозрили тут что-то неладное.
   - Интересно, куда это он ходит по ночам?
   - Шляется бог знает где! Да он же просто бродяга, разве не ясно?!
   - Может быть, еще и вор...
   - Вор? Ну да, конечно! Вот вам и ответ!
   - Надо бы последить за ним...
   А однажды ночью в доме, где жил пожилой  синьор,  кого-то  обокрали.  И
соседи обвинили в этом пожилого синьора. В квартире у него устроили обыск,
перевернув все вверх дном. Пожилой синьор протестовал изо всех сил:
   - Я ничего не воровал! Я тут ни при чем!
   - Ах, вот как? Тогда скажите-ка нам, куда это вы ходите по ночам?
   - Я был... Ах, видите ли... Я был  в  Аргентине,  там  один  крестьянин
никак не мог отыскать свою корову и...
   - Вот бесстыдник! В Аргентине!.. Искал корову!..
   Словом, пожилого синьора отправили в тюрьму. И он сидел  там  в  полном
отчаянии, потому что по ночам по-прежнему слышал чей-то плач,  но  не  мог
выйти из камеры, чтобы помочь тому, кто так нуждался в его помощи.

   Третий конец

   А третьего конца пока нет.
   Хотя, впрочем, он мог бы быть вот таким. В одну прекрасную ночь на всей
земле не оказалось ни одного человека, даже ни одного ребенка в  слезах...
И на следующую ночь тоже... Не стало больше на земле плачущих и несчастных
людей!
   Может быть, когда-нибудь так и будет. Пожилой синьор уже слишком  стар,
чтобы дожить до этого счастливого дня. Но он по-прежнему встает по ночам и
идет на плач, потому что таков уж его характер  и  он  никогда  не  теряет
надежду на лучшее.