Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга

Заключение

Мы закончили обзор тех материалов по нарушению высших корковых функций при локальных поражениях мозга, которые были собраны в течение ряда лет наших наблюдений. Мы попытались изложить их как можно более систематично, предполагая, что это позволит нам подойти к некоторым важным теоретическим вопросам, связанным с принципами работы человеческого мозга, а также к практическим вопросам диагностики очаговых поражений мозговой коры.

Мы исходили из идеи динамической, системной локализации функций, основоположником которой является И. П. Павлов и которая в дальнейшем в отношении высших психических функций человека была разработана Л. С. Выготским.

С позиций системной локализации функций мы рассматриваем высшие корковые процессы как сложные, динамически локализованные функциональные системы, которые страдают различным образом при поражении различных отделов больших полушарий. Мы убеждены, что этот подход является очень продуктивным как для топической диагностики очаговых поражений, так и для анализа основных путей восстановления нарушенных функций в случаях локальных поражений мозга.

Естественно, что при изложении нашего материала мы должны были прийти в противоречие как с наивными механистическими представлениями о локализации психических функций в ограниченных участках мозга, так и с идеалистическими концепциями, представляющими высшие психические процессы, как стоящие вне биологически к функций мозга или являющиеся результатом нерасчлененной работы «мозга как целого». Мы надеемся, что на протяжении всего предшествующего изложения мы смогли выдвинуть достаточное число аргументов, показывающих несостоятельность этих обоих концепций и продуктивность динамического, системного подхода к работе коры головного мозга человека.

Кончая эту книгу, мы более чем когда-либо чувствуем, что работа над построением научной теории мозговой деятельности человека находится еще в самом начале, и что, пользуясь выражением И. П. Павлова, «здесь гора неизвестного явно надолго останется безмерно больше кусочков познанного, отторгнутого».

Указанием на ограниченность и незавершенность наших исследований мы и хотели бы закончить эту книгу.

Мы описали нарушения высших психических функций, возникающих при локальных поражениях мозга, выделив синдромы нарушения отдельных зон левого полушария. Мы стремились показать, какую роль в построении высших психических процессов играют корковые отделы тех или иных анализаторов и к каким системным нарушениям приводят эти поражения.

Однако данная работа намечает только самые общие подходы к решению интересующих нас вопросов, ибо как клинический, так и физиологический и психологический анализ изложенных фактов остается незавершенным. Сейчас мы видим особенно ясно те перспективы, которые раскрываются при первоначальном анализе патологии высших корковых функций.

В этой книге мы не могли достаточно полно показать все многообразие нарушений высших психических функций при поражении тех или иных отделов мозга, зависимость их от объема, глубины расположения патологического процесса, динамики крове- и ликворообращения, сопутствующих явлений общемозговой гипертензии и т. д. В данной книге мы даже не подошли к конкретной клинике нарушения высших корковых функций при разной природе страданий — опухолях, воспалительных процессах, сосудистых нарушениях и травмах, к описанию различной симптоматики и динамики явлений, возникающих при этих поражениях.

Мы едва наметили то богатство и разнообразие картин, которые возникают в тех многочисленных случаях, когда патологический процесс не ограничивается одной узкоочерченной зоной коры, но носит регионарный характер, поражая не одну, а несколько областей больших полушарий.

Мы почти не рассматривали симптоматику поражений правого (субдоминантного) полушария и медио-базальных отделов коры, хотя они составляют значительный процент возможных случаев поражения головного мозга и их диагностика весьма затруднительна.

Все это проблемы клиники локальных поражений мозга должны стать программой дальнейших исследований.

Описывая симптомы нарушения высших психических процессов при локальных поражениях мозга, мы пытались указать на всю важность их физиологического анализа.

Однако подлинный, детальный нейрофизиологический анализ механизмов, лежащих в основе этих нарушений, оставался за пределами данной книги. Потребуется работа целого поколения исследователей, вооруженных современными физиологическими методами, прежде чем можно будет с достаточной точностью ответить на вопрос о том, какие именно изменения динамики нервных процессов лежат в основе нарушения высших корковых функций, каким законам нервной деятельности они подчиняются, в чем проявляются патологически измененные особенности работы корковых отделов тех или иных анализаторов и как влияет очаг, ограниченный пределами корковых отделов одного анализатора на работу других отделов мозга. Мы уже не говорим о той группе вопросов, которые связаны с патофизиологическим анализом соотношения специфических и неспецифических компонентов высшей нервной деятельности в случаях локальных поражений мозга. Те исследования, которые начаты лишь в самое последнее время, создают уверенность в том, что на этом пути будут достигнуты большие успехи, но вместе с тем показывают, какая огромная работа должна быть проведена для того, чтобы эти успехи стали реальными.

Наконец, наша работа остается незавершенной и в отношении психологического анализа уровня нарушений, возникающих при очаговых поражениях мозга.

Ограничивая наши интересы исследованием того, как системно нарушаются высшие корковые функции при локальных поражениях мозга, мы не могли с должной полнотой осветить вопросы, связанные с тем снижением общего уровня построения психической деятельности, которое возникает в результате едва ли не каждого поражения больших полушарий.

Именно поэтому синтетическое рассмотрение тех вопросов, которые почти сто лет назад были поставлены Джексоном и которые занимали большое число психологов нашего времени, в значительной мере также осталось за пределами этой книги. Мы не смогли также подойти к анализу того нарушения высшего уровня психических процессов, строящихся на основе второй сигнальной системы, которое возникает при мозговых поражениях, и в силу границ, которые мы поставили этой работе, не останавливались на соотношении смысла и значения, речи и мысли, произвольного и автоматизированного при патологических состояниях мозга. Проблема изменения регулирующей роли речи при патологических состояниях мозга, которая занимала автора в течение ряда лет (А. Р. Лурия, Ί932,1956, 1961), также требует еще своего дальнейшего анализа. Наконец, мы еще в недостаточной степени могли осветить, как протекает нарушение саморегуляции психических процессов при локальных поражениях мозга. Эта проблема, которая с успехом учения о саморегулирующихся систем ах становится сейчас центральной, еще не нашла должного отражения в нашей книге, и мы могли сделать в ней лишь первые шаги для подхода к этой важнейшей проблеме.

Все эти вопросы нуждаются в длительных и тщательных исследованиях, которые объединили бы клинический анализ с детальным изучением изменений структуры психической деятельности и дали бы им возможную физиологическую квалификацию.

Однако мы надеемся, что эти указания на еще неразрешенные вопросы и на перспективы дальнейших исследований не менее важны, чем подробное описание того, что к моменту завершения книги кажется относительно установленным и ясным.