Мой взгляд, живущий близоруко,
Не различит вверху, над крышей,
Пичугу, жаворонка, точку.
Я нахожусь во власти звука,
Но я не птичью песню слышу,
А частый трепет оболочки.
А ты, вооружась очками,
Смотрела в небо, точно в пропасть,
Скользила по его эмали
Куда-то вглубь, где, пасть оскалив,
Крутилась солнечная лопасть
И где глаза воспринимали
То, что не явно, а подспудно,
Не очертания, а пятна,
Разъятые слепящим светом.
А мне все это недоступно,
А мне все это непонятно,
И я не думаю об этом.
Я вижу острую травинку,
С которой местные Кихоты
Выходят против черной мухи,
Я вижу узкую развилку
Сучка и как идет с охоты
Паук. А напряженье слуха
Мне возвращает трепет птицы,
И шелест облака по кроне,
И пыль, которая клубится
Над полем. И ни звука кроме.