Григоров Николай Олегович

Даймище – Петербург (путевые заметки)

"Основная мысль, которую я хотел донести до потенциального читателя своей заметки - наша история рядом с нами. Буквально каждый клочок нашей земли имеет интереснейшее прошлое, которое раскрывается тому, кто стремится к этому." - Николай Григоров

Вот уже 12 лет мы отдыхаем летом на базе практики нашего Гидрометеорологического института, где я работаю. Место замечательное, лес, речка, поля... От города недалеко – километров восемьдесят, но добираться долго, часа три. Езжу в город редко, раз или два в месяц.

Моё путешествие начинается с выхода на дорогу около двух небольших построек с надписью «М» и «Ж». Я вспоминаю Великсона, ведь эти надписи сделаны его рукой лет тридцать назад, когда мы с ним были на уборке картошки со студентами. Потом он эмигрировал, но вот память о нем осталась. Уж не знаю, читают ли его труды в России, но эти надписи точно прочли тысячи студентов.

Дорога идет сквозь лес. До ближайшего поселка, откуда ходит автобус, чуть больше двух километров. Высокие сосны, берег реки Оредеж с обрывами из красного песчаника... Вот бывший детский лагерь «Малыш». Стекла выбиты, запустенье, детей нет. Лагерь опустел лет десять назад. Нет денег на содержание. Только собака у сторожевого домика лает – там кто-то еще живет. Мостик налево – в поселок Даймище, но мне прямо, в горку, в Батово. Там раньше была усадьба Рылеевых, еще сохранился парк, а вот сам дом в вихре всех войн и революций не уцелел. Теперь на этом месте птицефабрика, о чем напоминает характерный запашок, отравляющий воздух в округе двух-трех километров. Что же, зато здесь всегда свежие яйца. Но вот и автобусная станция. До железной дороги в поселке Сиверская билет стоит десять рублей. Пенсионерам платить не надо. Вместе с автобусом ходит маршрутное такси, цена такая же, но без льгот. Какая-то бабка спрашивает – «Это платный автобус или бесплатный?» Господи, когда люди поймут, что ничего бесплатного не бывает! Сколько пишут об этих льготах, нужны они или нет, и ведь я знаю, что их отменят, и знаю, когда. Когда я выйду на пенсию.

Проезжаю село Рождественно. Крупное село, справа от дороги дом Набокова. В отличие от дома Рылеевых он уцелел, при советской власти перестраивался, там был краеведческий музей. Сколько раз я себе говорил - неплохо бы сходить, да так и не сходил. И вот – дождались! – четыре года назад там был пожар. Потушили, но дом выглядел страшно – черный обуглившийся остов. Что делать? – может быть, и разрушили бы его до конца, да нашелся один чудак, колхозный архитектор Сан Саныч Сёмочкин. Будем, говорит, восстанавливать, пусть будет музей Набокова. Сгорели-то, оказывается только все новостройки, а все, что было при Набокове, так и осталось! Развел бурную деятельность, написал множество бумаг, нашел спонсоров – и дело пошло! Сейчас дом уже почти восстановлен, сверкает новенький бельведер, готовы колонны. А что остов обгорел, так это, говорит, даже лучше. Дольше стоять будет, не сгниет. И уже там водят экскурсии. И вот в краеведческий музей я так и не собрался, а в еще не восстановленном доме-музее был уже два раза. Один раз с нашими студентами. Тогда нам повезло – экскурсию вел сам Сан Саныч. Обтер вымазанные краской руки и стал рассказывать. Да как! Мы слушали, раскрыв рты. Оказывается, окрестности Рождественно были чуть ли не самым значительным местом в истории России. И царевич Алексей, сын Петра, жил здесь, и граф Безбородко подарил когда-то этот дом своей любовнице, и Рылеевы, и Рукавишниковы... А Пушкин? – ну, без этих мест Пушкина-то и не было бы. В двадцати километрах отсюда – станция Суйда, родина няни Пушкина. А недалеко от Суйды могила знаменитого его предка, Ганнибала, того самого, арапа Петра Великого. Сейчас могила существует, а вот раньше была утеряна, на месте кладбища было картофельное поле. Но вот в семидесятых годах приехал какой-то африканский король (или президент?) и пожелал видеть могилу своего знаменитого соотечественника. Спохватились, а могилы-то нет. Еле-еле отговорили короля, а после его отъезда срочно восстановили символическую могилу среди поля... А родители Пушкина, оказывается, тоже из этих мест, и венчались они здесь, да и сам поэт был зачат в этих местах. И проезжал Пушкин здесь много раз, ведь дорога в Михайловское идет по Лужскому тракту. А одна из почтовых станций раньше была в селе Выра, что в двух километрах от Рождественно. Не тут ли проживал Самсон Вырин, герой повести «Станционный смотритель»? Если и не было такого, то станция-то уж точно была, и вот задумал Сан Саныч её восстановить. Давно это было, лет двадцать назад, слава Богу, колхозный председатель был мужик понимающий, помог. И наши студенты помогали, я помню, как ходили мы тут с лопатами и носилками. А в благодарность за это Сан Саныч возил нас по окрестностям и рассказывал, рассказывал... Умный он человек, много знает, часто по телевидению выступает. А ведь было время, над ним сгущались тучи, обвиняли его во всех смертных грехах. Но не вышло. Не дали люди своего Сан Саныча в обиду. Восстановил он почтовую станцию, и появился единственный в России Музей Станционного Смотрителя. Сколько раз я там бывал со студентами, и всегда узнаю что-то новое. А рядом с музеем трактир «У Самсона Вырина», здесь подают старинные русские блюда и сбитень – сладкий хмельной напиток, вроде браги. Такого не найдешь нигде, ни в одном ресторане. Нашим студентам трактир так понравился, что одна пара решила тут свадьбу праздновать. Правда, с празднованием что-то не сложилось, гуляли в другом месте.

...Но вот автобус поворачивает с Лужского тракта к Сиверской. Недалеко, километров шесть. Здесь рядом военный аэродром, слышен шум самолетов. Это из-за них нам запретили выпускать радиозонды. Самолет, говорят, может столкнуться с ним. Это из-за аэродрома на практику раньше не пускали иностранных студентов. И все они знали, что в Сиверской – аэродром. Вот уж поистине – по секрету всему свету. А теперь пускают, и про аэродром даже никто и не вспоминает. Кстати, аэродром служил стоянкой для танков в августе 1991 года, когда Горбачева взяли под арест в Форосе. Тогда от Пскова пошли танки на Петербург, и наш мэр Собчак распорядился задержать их. Три дня танки отстаивались на аэродроме в Сиверской, потом пошли обратно.

Ну, вот и Сиверская. Скоро поезд, но билет я не беру. Зачем? – билет стоит двадцать четыре рубля, а штраф двадцать два, да еще неизвестно, проверят ли. Народу в поезде немного, можно и присесть. Один за другим по вагонам проходят коробейники, продают всякую всячину. Чего у них только нет! – газеты, батарейки, семена, платки, авторучки, одноразовые фотоаппараты, мороженое... Плати, дорогой, покупай! Ну, мороженое можно и купить. Оно не хуже и не дороже, чем в других местах. Жарко. Станция Прибытково. Здесь живет на даче мой школьный друг Коля Балин. Бывал я у него лет сорок назад... Вместе на велосипедах ездили. Теперь у него машина, в поезде мне с ним не встретиться. А вот и Суйда. Здесь не только няня Пушкина проживала. В деревне Елицы недалеко от Суйды купил в 1916-м году имение мой дед. Да не долго длилась его помещичья жизнь. Мой отец приезжал сюда в тридцатых годах, какая-то тетка узнала его. Вот, говорит, елицкий барин идет. Больше мой отец туда не ездил, боялся. А вот мне бы любопытно побывать.

Гатчина. Болота, овраги, какие-то свалки... Дорога становится неинтересной. Дальше поля, поля... Александровская – последняя станция загородной зоны. Сейчас поезд проезжает шоссе на Пушкин и вот справа открывается вид на мой город – Петербург ли, Ленинград ли... Красивейшее место на этой дороге, теперь поезд идет по высокой насыпи среди поля, а сзади остается подъем на Пулковские высоты. Город как на ладони. В войну здесь стояли фашистские батареи и обстреливали город. Побили тогда фашистов. А теперь они у нас развелись – вот на стенке какого-то гаража намалёвана стилизованная свастика. Надпись: «Россия для русских!». Ты, писавший это молодой дурак, да сам-то ты кто? Думаешь, русский? А твой дед не был ли женат на еврейке? А прапрабабушка ведь из татар была! Сколько в каждом из нас намешано кровей – кто это считал? Живем здесь, и слава Богу!

Станция «Аэропорт». Действительно, рядом аэропорт. Здесь снова пересекаем Лужское шоссе. Вспоминаю, что когда 19 августа 1991г. ехал в город, то здесь стояли большегрузные грузовики, они готовились перекрыть шоссе, чтобы не дать танкам пройти в город. А вот и контролеры. Попался, значит. Вытаскиваю приготовленную двадцатку, подаю контролеру. Он берет и дает мне надорванную квитанцию. Никаких слов, все молча. Все нормально, я честный гражданин. Вижу, что так делают многие. Пенсионеры предъявляют удостоверения, и лишь кое-кто – купленные билеты. У контролера целая пачка десяток в руках.

Полтора часа идет поезд. Все, вокзал. О, Господи, ну и воздух! После него и батовские запахи покажутся ароматом. Иду между ларьками, их тут не один десяток, всё можно купить. Оглушительно играет музыка в каком-то ларёчке. Метро «Балтийская», но я поворачиваю к стоянке, где ждет маршрутка. Она идет до самого моего дома, а от метро надо ещё идти. Вспоминаю прочитанную где-то фразу: «На маршрутных такси в России ездит средний класс». Я – средний класс! Прямо хоть надувайся от гордости. Еду. Восемь рублей все-таки, не пять, как в метро. И быстрее. Жаль только, что едем по таким раздолбанным улицам. Трясет. Мост Лейтенанта Шмидта. Справа стоит какой-то крупный корабль с непонятным флагом. Средний проспект. Вот бывший химфак Университета. Теперь он переехал в Петергоф, а здание пустует. Но вот и гавань. Новая гостиница «Прибалтийская». Все. Это моя улица. Я – дома.

Август 2001 г.

• Источники:
• © Григоров Николай Олегович