Русская Пасха / Russian Easter
Пасха - источник радости
 
   


На Пасху. Архимандрит Симеон

Пасхальные беседы и проповеди
Пасхальные послания


на головную страницу сайта






Архимандрит Симеон (Нарбеков, 1884-1969) родился 14/26 июля в г. Сергиев Посад. Окончил Сергиево-Посадскую гимназию и Московский университет (1907). Пострижен в монашество в 1909 г. Иеромонах (1910). Окончил Московскую духовную академию (1911). Настоятель и основатель посольского Свято-Николаевского храма в Риме (1916-1963). Придерживался ориентации Зарубежной Церкви. Благочинный приходов в Италии (1926-1927). Неоднократно отказывался от епископства. Уволен за штат по старости. Скончался 4/17 января 1969 г. в Риме. Похоронен на римском кладбище Тестаччо. Творения: Со странниц Евангелия: Поучения. Рим, 1943. Евангельские поучения. — Джорданвилль, 1970.

 

Проповеди в Пасхальный период

Фомино Воскресенье.

Христос Воскресе! Да, Он воскрес на радость всему миру, на радость апостолам и всем святым, своею жизнью запечатлевшим всю правду слов Апостола языков: “Если Христос не воскрес, то ни к чему вся вера наша.” Воскресение Христа, оно, как солнце, озаряет нашу жизнь, зажигая наше сердце огнем того вдохновения и духовного подъема, который Еммауские путники пережили в первый же вечер Христианской Пасхи. “Не горело ли в нас сердце, когда Он говорил нам на пути “(Луки 24:32). Но как от солнечного света можно уйти в подземелье, так и от Света Воскресения можно уйти в мрак неверия, и во мглу страстей. Но какой бессодержательной, бессмысленной, бесцельной станет тогда жизнь! Ведь если Христос не воскрес, то нет и нашего общего воскресения! Тогда зачем же жить, творить, страдать, любить, если в жизни все кончается могилой? И чем наполнить ненасытимую всем миром бездну человеческого сердца, с его неутолимой жаждой жизни, жаждой света и любви?! Наукой?! Но наука, как соленая вода, по слову Премудрого, лишь р азжигает жажду вечной жизни, которой нет, если нет веры в Воскресение Христа. Искусством?! Но оно своей надмирностью лишь обостряет устремленность духа в мир надземный, горний, которого, однако, не существует для неверия в Воскресшего Христа. Политикой?! Но она изменчивостью своих идеалов, своих целей, иллюзорностью своих достижений, как тенетами, обвивает живое человеческое сердце, обволакивая его паутиной страстей и делая его безжизненным и дряблым, делая его неспособным на что либо подлинно творческое, подлинно действенное и живое. Лишь, вера в Воскресшего Христа дает полноту жизни человеческому духу, расширяя горизонты его идеалов, его созерцаний, устремлений, И верующее сердце, не только во дни Пасхи, но и каждый час жизни, созерцая и чувствуя Воскресшего Христа горячо, радостно и благодарно взывает Ему вместе с Апостолом Фомой: “Господь мой и Бог мой!”

 

Беседа с Самарянкой.

“Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны покланяться в духе и истине,” так сказал Господь в той беседе с Самарянкой, которую мы слышали сегодня в Евангелии.

До пришествия Христа, люди служили Богу, лишь символически, внешне. Христос, Своим Воскресением даровав человеку внутреннюю божественную жизнь духа, научил нас покланяться, служить Богу истиною и духом, т. е. самым делом, непризрачно, реально, так как только жизнь духа есть подлинная действительность, живая, вечная реальность. Сущность духовной божественной жизни — любовь, и поскольку человек живет этой любовью, он и служит Богу истинно и духовно.

Любить — свойственно человеческому сердцу. Мы любим все свое, любим, что нам близко, дорого и мило. Но чтобы эта естественно-природная любовь стала духовною любовью в Боге, ей нужно во многом преобразиться. Человеку нужно прежде всего полюбить Христа, вступить с ним в живое, личное общение, постоянно нося в своей душе Его пречистый, святой Образ. Тогда от Христа потекут в наше сердце потоки воды живой, и этой водой очистится, омоется наша естественная пристрастная любовь, претворится в божественную любовь духа, станет в нас любовью в Боге к человеку. И эта божественная любовь наша к человеку, она исторгнет из нашего сердца самолюбие, гордость, любовь к миру, она станет в нас не возлюблением своей собственной души даже до смерти, — она станет нашей душевно личной смертью. На основе этой душевно личной смерти, когда мы силою духа умертвим в себе самолюбие и гордость, станет для нас естественной, возможной и любовь к врагам нашим: мы их полюбим, как детей Божьих. Так христианская любовь производит коренное изменение в самой личности нашей, в нашем самосознании, в нашем самочувствии, в нашем отношении к жизни, к миру, к людям близким и чужим. Все свое для нас исчезнет в Божьем, а Божье — обнимет собою и чужое и свое. И как своим, так и чужим христианин станет желать не почестей, богатства, славы, власти, но благ духовных: мира, правды, святости и нравственной, духовной красоты. Так христианин истиною и духом служит Богу в живой жизни, в своих живых отношениях к людям на основе божественной любви.

Эта любовь, она, как вдохновение, как восторг охватит все существо наше, она освободит жизнь нашего духа от гнетущих оков так называемого здравого смысла, сделав ее неподвластной даже неумолимым законам логики. С высоты этой поистине неземной, а горней свободы духа нам станет ясно, что жизнь всякого человека, кто бы он ни был, — великая святыня, что нельзя во имя преходящего, призрачного земного блага разбивать эту святыню, что нельзя, например, ради каких-либо земных, хотя бы и благих целей, погубить никому ненужную и, быть может, даже вредную старуху-ростовщицу. В озарении этой пронизанной любовью свободы духа, в нашем нравственном сознании потускнеют, и померкнут образы всех этих философов, включая и Платона, учивших, что для блага целого, для блага народа, государства нужно и должно жертвовать жизнью людей преступных, вредных, бесполезных: слабых, хилых и больных. В озарении света божественной любви для нас померкнут образы и их учеников, всех этих сынов века сего, вот уже сколько веков зал ивающих кровью и слезами Божий мир, яко бы во имя блага грядущих поколений. Да где же оно, в чем же это благо?!

Тем ярче станет для нас образ Христа-Учителя, вдохновенно беседовавшего о правде жизни с чувственной и грешной женой самарянкой; тем светлее станет для нас образ Христа-Пастыря, чтобы спасти одну заблудшую овцу, оставлявшего девяносто девять незаблудших; тем святее станет для нас образ Христа-Спасителя, шедшего на Голгофу не для того, чтобы потребовать у людей Себе поклонения там и жертвы, но чтобы Себя принести в жертву.

 

Последний день Пасхи.

Христос Воскресе! — Воистину Воскресе!

О если бы это “Воистину “было ответом не только уст наших, но и нашего сердца, если бы оно было ответом всего нашего нравственного духовного существа! “Мы созданы для того, — говорит Слово Божие, — чтобы смертное в нас было поглощено жизнью” (2 Кор. 5:4-5), той жизнью, залогом которой в нас является жизнь нашего духа. И вот это-то поглощение смерти жизнью и совершено Воскресением Христа. “Христос, — говорит Апостол Павел, — воскресши, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти” (Рим. 6:9).

Христос — “первенец из умерших” (I Кор. 15:20). Он не говорит нам, что мы бессмертны, но Он говорит нам, что мы воскреснем, хотя перед этим и умрем. Мы умрем, чтобы по воскресении жить всею полнотою божественной жизни нашего духа. Тогда все, чем мы теперь живем здесь на земле, все, что мы считаем таким важным, таким нужным, к чему мы так привязаны, пристрастны, все, что здесь разделяет нас между собою, все, что придает кажущуюся действительность нашим интересам, тогда все это станет для нас чуждо, и та божественная жизнь духа, которая здесь на земле теплится в нас, лишь как маленькая искра, по воскресении, — разгорится в нас во всеобъемлющее пламя. И в этом будет для нас наше вечное блаженство, начатки которого мы переживаем и теперь в молитве, в самоотречении, в любви, переживаем среди гонений и страданий, переживаем под тяжестью креста жизни, и под благим игом заповедей Христовых. Для нас начнется блаженство вечной радости о Святом Духе, той радости, которую верующее сердце предчувствует, и т еперь в этих ликующих возгласах церковных:

“Христос Воскресе! Воистину Воскресе!”


Вознесение Господне.

“Восхожу к Отцу Моему, и Отцу вашему, и Богу Моему, и Богу вашему,” сказал Христос, по Воскресении, Марии Магдалине. И вот тепёрь Это Восхождение совершилось. Господь вознесся, “земное соединив небесным.” — “Земное соединив небесным “— вот откуда эта надземность, надмирность, эта небесность христианства. Это — то благословение, которым Христос благословил учеников, Возносясь на небо. Но эта небесноcть христианства — не есть его отрешенность от земной жизни. Христос, как Он сказал в притче о добром пастыре, дал нам жизнь с избытком. И эта полнота жизни народилась на Голгофе, и стала достоянием нового человечества, хотя все еще неясным для нашего сознания. Эта жизнь, пронизанная надмирностью, надземностью, она — всеобъемлюща и многогранна, и всему человеческому она, во имя правды и во имя свободы духа, дает в себе место. Это — жизнь духовно-творческая, жизнь подвига во имя правды, и во имя свободы духа на основе божественной любви. И этот подвиг нужен человеку ради высшей радости, и ради высшего расцвета его личной жизни. Без вдохновенности, без небесности, идущей от Христа, человек в своем земном творчестве ниспадает, по мысли Церкви, до того апокалипсического зверя, которого видели в своих видениях пророки и апостол Иоанн. Пусть человек своими знаниями, своими талантами всю жизнь служит людям, пусть он при этом отличается огромным полетом мысли, и властной силой слова, но если в его творчестве нет веяния небесной, божественной любви, то он подобен лишь зверю, хитрой рыси, или ласковому барсу с глазами, как у человека, с крыльями, как у орла, с устами, как у льва, и с ногами чувственного медведя.

Лишь тот, кто в своем творчестве чувствует Благословение Вознесшегося Христа, кто в глуби своего сердца слышит Его голос: “Я с вами во все дни до конца мира,” только тот может творить дело Божье на земле, одухотворяя, просветляя благословением небесным ту область земной жизни, в которой он работает, как верный раб Христов.




© Copyright PASKHA.net, 2001-2008