Яйца раздора
В споре двух столиц за право хранить возвращенные в Россию ювелирные шедевры Фаберже победу одержала Москва. Приобретенная бизнесменом Виктором Вексельбергом коллекция скорее всего будет выставлена в Кремле

2004 © Журнал "Итоги" 02 марта 2004 No.9 (403) http://www.itogi.ru/Paper2004.nsf/Article/Itogi_2004_03_01_13_4020.html ,
© Gatchina3000

Яйца раздора
В споре двух столиц за право хранить возвращенные в Россию ювелирные шедевры Фаберже победу одержала Москва. Приобретенная бизнесменом Виктором Вексельбергом коллекция скорее всего будет выставлена в Кремле

Возвращение в Россию коллекции ювелирных изделий фирмы Фаберже из США состоится в середине марта. Как сообщили "Итогам" в Министерстве культуры, это ведомство окажет ее покупателю, предпринимателю Виктору Вексельбергу, всяческое содействие в оформлении бумаг (коллекция, в частности, должна быть зарегистрирована в специальном реестре Минкультуры). Так что все формальности с частной реституцией коллекции, жемчужиной которой являются девять пасхальных яиц Фаберже, можно считать улаженными. За исключением одной. До недавних пор оставался неясным вопрос о том, где будет экспонироваться коллекция. Нешуточная борьба за честь стать местом хотя бы временного хранения ювелирных изделий идет с переменным успехом между основными конкурентами - Музеями Московского Кремля и Эрмитажем. Пока чаша весов склоняется в пользу первого варианта.

От яйца

Эпопея по возвращению утраченных культурных ценностей началась в январе с письма, которое директор Музеев Московского Кремля Елена Гагарина направила на имя министра культуры. В нем содержалось предложение к правительству рассмотреть вопрос об изыскании средств на покупку лишь одного предмета из выставляемой на торги коллекции наследников американского издателя Малколма Форбса. Хранительницу кремлевских сокровищ интересовало "Ренессансное яйцо" из собрания Форбса. Дело в том, что история его изъятия из музейного фонда и продажи за рубеж в отличие от большинства других изделий Фаберже документально зафиксирована. Яйцо реквизировали из музейного собрания Оружейной палаты 21 июня 1930 года и продали за 1000 рублей.

Петербургские музейщики в лице руководства Эрмитажа вмешались в процесс позже. Первоначально в правительстве родилось компромиссное решение: приобрести два пасхальных подарка из коллекции Форбса, которые можно было бы по-братски разделить между Москвой ("Ренессансное") и Санкт-Петербургом ("Коронационное"). Проблема, однако, в том, что денег в бюджете на это не было: на весь 2004 год на закупку культурных ценностей выделено всего 14 миллионов рублей. Пришлось искать частных меценатов. Как известно, в конце концов Виктор Вексельберг приобрел всю коллекцию Форбса до проведения аукциона примерно за 120 миллионов долларов. Владелец поставил условие ее хранения в России - коллекция не должна дробиться. Отчасти это стало причиной нынешнего противостояния музейных работников двух столиц.

Культурное противостояние

С учетом того, что культурное противостояние двух российских столиц имеет давние традиции, вопрос о "территориальных претензиях" на приобретенную коллекцию встал особенно остро. Да и художественные вкусы московских и питерских музейщиков, как оказалось, весьма разнятся. К примеру, хранительница коллекции произведений Фаберже в Эрмитаже Марина Лопато высказала весьма негативное мнение о стиле Фаберже, "если можно назвать стилем беззастенчивое заимствование отовсюду, часто действительно на грани китча". Несмотря на безжалостную критику вкусов создателей пасхальных подарков и их заказчиков - императоров Александра III и Николая II, - Лопато тем не менее согласилась, что "для полноты собрания Эрмитажа следовало бы приобрести так называемое "Коронационное яйцо".

У начальника хранительницы эрмитажной коллекции - директора музея Михаила Пиотровского - позиция несколько иная. Он хотел бы видеть в Северной столице всю купленную Вексельбергом коллекцию. Пиотровский направил ему просьбу: "Было бы замечательно, если бы работы Фаберже вернулись в Зимний дворец, то есть именно туда, где они когда-то хранились". Повышенный спрос на пасхальные яйца Фаберже в Санкт-Петербурге объясняется довольно просто. Михаил Пиотровский от России входит в состав международного директората Фонда Искусства Фаберже. Эта российско-американская некоммерческая общественная организация была создана в 1990 году и зарегистрирована в Вашингтоне и в Санкт-Петербурге. Фонд "содействует возрождению российских культурных традиций, опираясь на наследие Карла Фаберже, его высочайшее мастерство, блистательные организаторские способности и дух предпринимательства". В задачу организации, в частности, входит содействие созданию в Санкт-Петербурге Центра ювелирного искусства имени Карла Фаберже. Так что лучшего отчета о деятельности российской стороны в фонде, чем размещение коллекции Вексельберга в Санкт-Петербурге, трудно и придумать.

С такой постановкой вопроса категорически не согласны в Москве. Представители музеев Кремля в беседах с обозревателем "Итогов" высказали серьезные сомнения в том, что пасхальные подарки работы Фаберже когда-либо хранились в Зимнем дворце. Известно, что в 1902 году Императорский Эрмитаж способствовал устройству единственной в истории России персональной выставки ювелира, где, возможно, выставлялась и часть пасхальных презентов. Зато документально (есть соответствующая фотография) установлено, что как минимум половина коллекции до ареста Николая II и членов его семьи хранилась в Сиреневой гостиной Александровского дворца в Царском Селе.

В пользу воплощения в жизнь идеи московских хранителей наследия Фаберже о воссоединении коллекции говорит и то, что яйца из коллекции Форбса и Музеев Московского Кремля в 1990 году вместе выставлялись в течение нескольких месяцев.

Окончательное решение о месте хранения возвращенных ценностей, конечно, зависит от их владельца. Сейчас в фонде "Связь времен" идет серьезный мониторинг московских музеев на предмет организации первой экспозиции коллекции Вексельберга в России. В качестве возможных вариантов помимо кремлевского рассматриваются Государственный исторический музей, Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина и Третьяковская галерея.

В пользу Кремля высказывается главный специалист Минкультуры по реституции, глава департамента по сохранению культурных ценностей Анатолий Вилков. Еще в начале февраля он заявил, что его ведомство будет рекомендовать Виктору Вексельбергу передать коллекцию яиц Фаберже в постоянную экспозицию Музеев Московского Кремля. Иное развитие событий, по словам Вилкова, трудно представить: только там есть специалисты, которые могут поделиться опытом с новым владельцем в вопросах хранения и экспонирования пасхальных яиц. У Михаила Швыдкого определенного мнения пока не сложилось. На днях в Нью-Йорке он заявил, что хранить коллекцию "разумнее либо в Кремле, либо в Эрмитаже, а может быть, и там, и там, потому что для них это родные гнезда".

Сам владелец коллекции окончательно должен определиться с выбором на этой неделе. Руководитель фонда "Связь времен" Андрей Шторх, представляющий интересы Виктора Вексельберга, в интервью "Итогам" не исключил, что "после анализа всех возможных вариантов коллекция сможет экспонироваться в Кремле". В факте пусть даже временного воссоединения коллекции на территории Кремля (Вексельберг планирует после первой выставки обязательно организовать ее показ по сибирским городам и только затем примет решение о постоянном месте хранения своей коллекции) специалисты усматривают мировую сенсацию.

Что же касается места постоянного экспонирования коллекции, то, по мнению ряда экспертов, на стороне Москвы и прежде всего музеев Кремля, которые специализируются на экспонировании декоративно-прикладного искусства, есть аргументы, которые трудно игнорировать. У Кремля имеется многолетний опыт хранения, экспонирования и транспортировки яиц Фаберже. Дело в том, что эти экспонаты крайне хрупки и требуют особых условий хранения. При перемещении обязательно сопровождение произведений хранителем и реставратором.

Кроме того, мотивы, по которым музейщики настаивают на размещении коллекции после пересечения границы именно в Кремле, полностью соответствуют всем требованиям, которые Вексельберг выставлял потенциальным хранителям: доступность, безопасность, высокий профессиональный уровень хранителей. Ну и наконец, "американская" коллекция будет здесь просто выгоднее смотреться. Например, в Патриаршей Палате или выставочном зале Успенской звонницы, где в прошлом году прошла выставка "Фаберже. Пасхальные подарки". Кстати, на Пасху звонница будет свободна, и технически организовать российскую премьеру коллекции Вексельберга на высшем музейном уровне там не составит особого труда. Все это так, лишь бы в процесс не вмешалась политика. Например, модное ныне стремление всемерно подчеркивать столичный статус Санкт-Петербурга. Произведениям Фаберже в плане влияния политики на их судьбу "везет", как никаким другим художественным ценностям.

История с продолжением

Среди десятков тысяч разбазаренных советской властью произведений искусства история продаж пасхальных яиц Фаберже одна из немногих, которую можно более или менее четко проследить по документам, хотя подавляющее большинство материалов на эту тему, к сожалению, продолжает находиться под грифом "секретно".

Почти за год до решения Совета народных комиссаров о конфискации всего имущества, принадлежавшего Николаю II и членам его семьи, в августе 1917 года вся собственность Романовых уже стала де-факто и де-юре достоянием республики. Произошло это благодаря постановлению Временного правительства Керенского. В нем было объявлено о национализации царских дворцов и находившегося в нем добра. Тогда же была создана специальная художественно-историческая комиссия по приемке ценностей. За несколько месяцев до октябрьского переворота подавляющую часть царского богатства срочно эвакуировали в Москву. Так в Кремле впервые оказалась коллекция из 48 яиц Фаберже. Всего с 1885 по 1916 год их было изготовлено 50. По непроверенным данным, одно яйцо продано в Санкт-Петербурге еще до отправки в Первопрестольную. Второе покинуло Россию вместе с матерью Николая II. Так что первое республиканское правительство России официально объявило местом хранения произведений царского ювелира Московский Кремль, и с тех пор прописка коллекции не менялась. Однако сама коллекция таяла на глазах.

Народная собственность была сохранена в опечатанных ящиках Временного правительства в помещении Оружейной палаты во время Гражданской войны и военного коммунизма. О Фаберже и прочем "романовском золоте" большевики вспомнили только в начале 1922 года. Тогда им срочно потребовались средства в помощь жертвам жуткого голода, начавшегося летом 1921 года, и параллельно на мировую революцию. Власти потребовали в кратчайшие сроки "раскошелиться" музеям, складам ЧК, губфинотделам и закрытым ранее монастырям и церквям. С 17 февраля по 24 марта 1922 года пасхальные яйца среди множества других драгоценностей бывшего императорского двора из Оружейной палаты ушли на баланс отдела Валютного фонда Наркомфина (Гохран). Не исключено, что 8 экземпляров, которые не удается обнаружить в течение последних 90 лет, были похищены на стадии погрузочно-разгрузочных работ.

В дальнейшем предметы искусства из музеев изымали еще не раз и вполне официально. Впрочем, музеи не всегда беспрекословно исполняли директивы об экспорте. Как свидетельствует история Оружейной палаты, в результате постоянного сопротивления властям работникам этого музея в Кремле удалось сохранить часть произведений искусства от Фаберже. В том числе и 10 пасхальных яиц.

В 1927 году благодаря настойчивости директора Оружейной палаты Дмитрия Иванова из "закромов Родины" вместе с другими экспонатами в музей удалось вернуть 24 пасхальных подарка, где они впервые получили музейные инвентарные номера. По распоряжению Совета труда и обороны 16 яиц вернули в музей из Алмазного фонда, находившегося в ведении отдела Валютного фонда Наркомфина. Восемь яиц поступили со склада Московского ювелирного товарищества, располагавшегося на улице Кузнецкий Мост. Общая цена восьми яиц Фаберже составляла тогда 6861 рубль. В среднем по 857 рублей за изделие. Иванов неоднократно внушал новой власти, что "все известные в истории попытки использовать произведения искусства для поднятия финансов оказались сплошь неудачными". Большого впечатления эти призывы не произвели. За "образцами старого реакционного искусства" приходили еще дважды. В 1930-м ввиду отсутствия западных кредитов из музея "на индустриализацию" затребовали очередную порцию экспонатов, среди которых оказалось 11 пасхальных яиц. Не желая участвовать в "музейной экспроприации", директор Оружейной палаты Дмитрий Иванов покончил жизнь самоубийством. Из-за несговорчивости с властями в дальнейшем были репрессированы директор Сергей Монахтин, сотрудники Владимир Клейн, Александр Павлюкевич и другие. Сам музей в конце концов подчинили комендатуре Кремля, и в феврале 1933 года из музея "на основании словесного распоряжения" коменданта Рудольфа Петерсона приказали выдать еще три яйца.

Существует предание, что деньги от продажи произведений искусства в 1930-е годы спасли СССР от поражения в годы Великой Отечественной войны. Возможно. Следует только знать, что вовсе не все средства, полученные от выручки музейных экспонатов, шли на закупку оборудования для оборонки. В октябре 1933 года Сталин в письме Кагановичу, например, просил закупить на 50 тысяч валютных рублей "импортные эфирные масла для выпуска парфюмерии". Так что не исключено, что яйца Фаберже стали источником для удовлетворения более прозаических нужд советской властиЙ

Станет ли нынешний владелец самой крупной частной коллекции изделий Фаберже воспринимать печальную историю об официальных "хищениях" из Оружейной палаты как аргумент в пользу временного экспонирования, а затем, возможно, и воссоединения коллекций именно в Кремле, где они впервые стали музейными экспонатами, пока неизвестно. В любом случае дискуссии о месте хранения Фаберже должны быть лишены эмоций и, главное, политических спекуляций.