Легкоатлетический пробег Гатчина-Пушкин глазами участника

легкая атлетика в Ленинградской области

Гатчина-Пушкин 28,5 км

Два дня отдыхала. На третий вышла на разминку, пробежала шесть километров, подрыгала руками-ногами, пришла в чувства после выходных. Посмотрела свой километраж за прошедший месяц, набегала мало, всего триста семьдесят семь километров. В январе было четыреста пятьдесят один. Разница в семьдесят четыре километра заставила задуматься. Плохо тренировалась, мало.

Ночь прошла в полудреме. Встала не понимая, спала или нет. В восемь утра уже отъехали от дома.

Доехали очень быстро. Воскресенье, ни одной пробки. В Гатчине были уже в половине десятого. Небо хмурое. Довольно сыро и холодно. В Петербурге на тротуарах чистый асфальт, в Гатчине лед , посыпанный песком и огромные лужи посередине. Машину бросили в полу километре от старта и от стадиона, где производится регистрация. Трассу по которой можно доехать до Пушкина перекроют совсем, поэтому муж уедет по прилегающей улице на другую дорогу и поедет в Пушкин через Павловск.

Входим в калитку стадиона. Вокруг ни души. Мы наверно первые. Маленькое кирпичное здание. На первой двери написано "туалет" и "тенториум". На второй "регистрация на втором этаже". Заходим во вторую дверь, поднимаемся наверх. Вопреки нашим ожиданиям в просторном спортивном зале народу много. Регистрация идет полным ходом. Без проблем получаю номер. Больше двух часов до старта. Делать нечего. Сначала общаюсь со всеми друзьями, потом просто бросаю рюкзак у стены и сажусь прямо на пол, вытянув перед собой ноги. Многие, глядя на меня, поступают так же . Мы сидим и травим байки, кто-то ест, ведь все встали рано, бежать долго, да и до старта времени полно. Я не ем, не могу. Я выпью свой дежурный мед минут за двадцать до выстрела.

За час до начала переодеваемся, сдаем вещи в автобус, который повезет их в Пушкин, идем разминаться. От стадиона до старта километр. Дорогу уже перекрыли, можно побегать прямо по трассе, а не по скользким тротуарам. Пробегаю километра четыре. Потом еще один вместе с мужем, который идет нас фотографировать. Заканчиваем разминку на площади Коннентабля, отсюда будет дан старт.

Играет духовой оркестр. Мы фотографируемся группой. Болтаем. Потом судья приглашает нас на линию старта. Она широченная на площади, места всем хватает, строимся в две линии. Я стою во второй. Красиво одетые и подтянутые мужчины вызывают во мне ощущение их силы и скорости, я всегда уступаю им старт. Судья желает всем доброго пути.

Старт ракетницей. Время пошло. Мы несемся вниз с довольно крутой горки, на которой расположена площадь. Я понимаю, что это слишком быстрый темп, такой темп можно брать только на тысячу, но я говорю себе, вот скатимся с горы, и побегу медленнее. С горы мы скатываемся скоро, но темп не сбавляется, я не напрягаюсь специально, но и не торможу. Я продолжаю гнать, как застоявшаяся скаковая лошадь, причем я знаю, что так делать нельзя. Пробегаем первую двушку, я не смотрю на часы, я боюсь там увидеть плохое время, при довольно больших затратах. Впервые я посмотрю на время на первой пятерке. Выбегаем на Киевское шоссе, табличка пять км, время 20.08.7. Я понимаю, что это начало моего конца, это не десятка, это тридцатка, нельзя так начинать длинную дистанцию, но моя дурная голова и норов заставляют меня двигаться дальше в том же темпе, закусив удила.

Ветер дует нам в спину. Становится довольно жарко. У меня есть с собой мед, разведенный водой, его можно тянуть в качестве подкормки, но им невозможно напиться. Пока еще жажда не мучает меня, но предвкушение этих жутких ощущений уже есть. Пробегаем реку Верево. Я по картам знаю, что это восемь километров, еще два и треть пути. Трасса перекрыта полностью. Машин нет ни на нашей стороне, ни по встречке. Я сквозь музыку слышу деревенскую тишину и лай дворовых собак. Небо начинает светлеть, а это не предвещает ничего хорошего. Два дня назад в городе по утрам было минус десять, а сейчас уже плюс восемь. При резком переходе из холода в тепло бежать становится намного тяжелее, чем наоборот. Трасса абсолютно прямая, изредка то поднимающаяся , то опускающаяся плавно и длинно. Ноги мои не чувствуют такие перепады. Но темп мне мешает дышать свободно. Плюс две предшествующие недели жуткого насморка тоже сыграли свою отрицательную роль.

Я знаю, что деревня Зайцево начнется на тринадцатом километре, больше ориентиров на местности никаких. Нас обгоняет защитно-зеленого цвета автобус с судьями. Они выставляют километровые таблички где придется. На них нельзя ориентироваться. Табличку десять км я пробегаю с результатом 41.17.5 Я не знаю, правильное тут расстояние или нет, мне сейчас наплевать, у меня другие ориентиры, которые я воспроизвожу по памяти из карт.

Кончается Верево, через двести метров Зайцево, еще километр и Дони, а это половина дистанции. На пятнадцатом километре солнце показывается из-за туч. Я засучиваю рукава своей футболки. Я стараюсь уговорить себя, что мед разведен водой, и это тоже жидкость, ведь воды не будет аж до двадцати с половиной километров. Вот это организация! Но... все в равных хреновых условиях. Я догоняю мужичка в красивой одежде и молодого мальчика. "Вот, женщина -- лидер, молодец" --- мужичок пытается меня подбодрить. Еще целая пятнашка. Ну какой я к черту лидер? Мне настолько хреново, что я держусь только на мысли, что добегу эту чертову дистанцию и всё, брошу всё вообще, никогда и на за что больше! Меня никогда не посещает мысль бросить все сейчас, я всегда говорю себе, что брошу после финиша, вот только домучаюсь и брошу. Табличку пятнадцать км я проскакиваю с временем 58.53.5. Я понимаю, что несусь во весь опор, но такое время слишком нереально. У меня ощущение, что ноги мои только-только разбегались и нач инают добавлять еще. Если бы не эта жара и солнце, и не моя дурацкая дыхалка, так бы и летела по трассе. Мужичок остается сзади.

В середине дороги пошли высоченные фонари. Вдоль обочины поля. Пейзаж застыл и не меняется. Трасса поползла вверх, что будет дальше не видно. Я помню, что где-то там, два моста, один из них пешеходный, а за ними строящийся мост , и у него поворот на Красносельское шоссе и долгожданная вода. Я не разрешаю себе думать о воде. Я просто пересиживаю это унылый пейзаж. Я так и не чувствую никаких подъемов, я только слежу за ними глазами.

Я бегу по струящейся воде, она стекает с дороги на обочину. Мне все равно, мокро под ногами или сухо. Показывается первый мост, на нем дорожный указатель на какую-то деревню. Я забираюсь на вершину небольшой пологой горки, наконец виден пешеходный мост. Я не думаю о расстоянии до него. Я маленькими глотками тяну жижу. Мост остается позади, виден поворот на шоссе. Гаишники в ярких жилетках разворачивают машины. Я заставляю себя дышать и терпеть. Раз уж пошла таким темпом, так мне даже интересно, умру ли я на трассе, или все-таки выживу? Я уже вижу, как мужички заворачивают на шоссе, но я не вижу воды. Ну и хрен с ней! Помирать так уж по-полной. Я помню, что за поворотом строящийся участок дороги, и бежать придется по горкам.

Я сворачиваю на шоссе, и о чудо, столик с водой и чаем в десяти метрах. Я останавливаюсь, помня, что мой друг сказал, что это единственная вода, я пью полный стакан чая. Бросаю стакан, пошла дальше. Горки проскакиваю не задумываясь. Теперь три километра прямо. Здесь довольно сильный боковой ветер. Слава тебе, Боже, он холодный. Хоть проветриться немного. Я мокрая от пота насквозь. Осталось восемь километров. Еще целых восемь километров! Не ной! Добежишь, куда ты денешься. Решила больше не бегать, и не будешь, но эти несчастные восемь километров добежишь.

Через три километра еще один поворот. Ветер опять в спину и опять жара. Когда жажда накрыла тебя на трассе, дальше сколько не пей, не напьешься, я это знаю точно. Я продолжаю потягивать мед, и не позволяю мозгу расслабиться. За пять километров до финиша обгоняю Марата. Этот мальчик бегает настолько быстро, что мне не удержаться за ним и тысячу, что-то видимо случилось. Он не может просто так мне проиграть. Видимо, не мне одной хреново, эта мысль держит меня в тонусе. Вбегаем в Пушкин. На улице стоит еще один столик с водой и у него табличка двадцать пять км. Бегущие впереди меня мужички спрашивают:" А что еще целых пять километров?" " Да нет, три с половиной, это просто так поставили" У меня на часах час сорок четыре. Я знаю, что бегу я плохо, мне очень хочется начать топать стопой, я просто не разрешаю себе этого, так как помню слова тренера. Как затопаешь стопой, можешь дальше не бежать, значит сдохла. Я давно сдохла, но топать не буду ни за что, ведь я еще в сознании. Я пью е ще один полный стакан. Теперь можно и добегать.

Перебегаем Волхонское шоссе, после него трешка. Гаишник меня не видит, он за мужичками пускает движение, но водилы видят мою яркую футболку, они тормозят сами , я пробегаю не сбрасывая скорость. Трасса опять поползла вверх, но это уже радует. Я помню, что за вершиной откроется прямой участок , и будет видно Петербургское шоссе, а за ним всего одна тысяча до финиша. Вбегаю на вершину, с радостью смотрю на дома, что на Ленинградской улице. Неожиданно вижу своего сына, он фотографирует. Я почему-то думала, что снимать он будет у финиша, а он вон куда пришел. Я пытаюсь придать лицу менее страдальческое выражение.

Пятьсот метров до перекрестка, пошла последняя полуторка. Я начинаю ускоряться, насколько это возможно в данный момент. Мне так хочется закончить эту гонку, что я тупо смотрю на дома впереди, и просто пру. На перекрестке судьи говорят:"До последнего дома и налево" Это я знаю, а вот будет ли финиш сразу по прямой после налево, или там на месте будет еще один поворот? Меня несет как безумную, одна мысль, конец и вода в рюкзаке в автобусе. У последнего дома на последнем издыхании смотрю на судью: " Где финиш?" " После поворота прямо, двести метров осталось" Последние двести метров! Поворачиваю, вижу арку. Сколько раз я мотала эти долбаные двести метров в манеже. Всего одно повторение и свобода! Я влетаю под арку, кнопка. 1.58.00. Мама!!! Дайте мне сдохнуть и побыстрее!!!

Я восстанавливаю дыхание. Забираю вещи из автобуса. Пью несколько глотков. Быстро ухожу с ветреной улицы в помещение местного стадиона. Здесь очень хорошо. Сделан ремонт, удобные раздевалки и большие шикарные душевые. В женской раздевалке полно мужчин. Я удивляюсь, но они говорят, что давно тут. Ну и фиг с вами, я сейчас пойду мыться в душ, и пусть хоть одна скотина! Я бросаю рюкзак на стол у стены. Достаю из него пакет с полотенцем, чистым бельем и футболкой, и захожу в душевую. Долго нежусь под теплой струей воды, потом одеваюсь, нацепляю полотенце вместо юбки, выхожу. В раздевалке пустота. Все наверно испугались и ушли, а может их судьи выгнали.

Я с наслаждением глотаю воду, медленно одеваюсь. Мы дождемся награждения, потом дома я выгружу в инет фотографии, поеду в баню, а потом..... Все начнется сначала....