Прокуратор в римском праве

— Римское право знало двоякую форму заместительства (представительства в несобств. смысле слова) в процессе и совершении юридических актов: когнитуру и прокуратуру. Когнитором назывался судебный заместитель, назначавшийся для ведения процесса (неизвестно, допускалась ли когнитура в древнем процессе per legis actiones; см. Римский гражданский процесс) взамен стороны, не имевшей возможности явиться к суду по тяжкой болезни, старости и иным важным причинам. Назначение когнитора совершалось путем торжественных слов, произносимых в присутствии противной стороны и состоявших в сообщении ей своего решения о передаче тяжбы в руки когнитора, например: "quod ego a te fundum peto, in eam rem L. Titium tibi cognitorem do". Когнитор действовал в процессе от своего имени (кондемнация писалась на его имя; см. Римский гражданский процесс), но не приобретал прав доверителя; по окончании процесса результаты его переносились особым актом на доверителя, и этот последний вновь вступал в свои отношения к противнику (отличие от представительства в собств. смысле слова). Прокуратор был судебный заместитель нового типа, назначавшийся свободным юридическим актом по соглашению с доверителем, без участия противной стороны. Выражение "procurator" указывает, что цели института были подобны тем, при которых устанавливалось попечительство (cura; см.). В VI столетии было обычаем назначать взамен себя на случай необходимости вести дела или заключать сделки во время своего отсутствия или по другим причинам П., которым давалось общее полномочие (откуда название Р. omnium rerum absentis); позднее стали назначать П. для ведения отдельных дел (Р. unius rei). Случаи такого рода были настолько часты, что породили особую профессию П. Кроме ведения процессов, П. получили право вести другие дела и заключать юридические сделки. П. не только действовал от своего имени, но и получал все результаты своих действий в свою пользу, а ущербы ставил на свой счет. Так, назначение П. делаемо было путем соглашения доверителя и П. без ведома противной стороны, но доверитель юридически не терял своих прав к противной стороне, и последняя в обеспечение себя, вступая в дело с П., должна была взять с П. особое обещание или обеспечение в том, что ей больше не придется иметь дело с доверителем П. по тому же делу; лишь позднее иск П. стал погашать право доверителя. П. обязывался передать результаты своей деятельности доверителю; они не переходили на него ни ipso jure, ни путем особого судебного акта, как при когнитуре. По состоявшемуся соглашению при установлении прокуратуры доверитель мог отказаться от права требовать выдачи себе результатов действий П. (продать, например, свой иск), и тогда П. действовал уже в своем интересе (Р. in rem suam), оставляя в свою пользу и результаты деятельности. Благодаря последней возможности прокуратура in rem suam сделалась формой цессии обязательств (см. также Преемство сингулярное), но не могла сделаться формой прямого представительства, при котором представитель действует от имени доверителя, а не собственного. Преторский эдикт определял лиц, которые не могут быть когниторами и П. (подвергшиеся инфамии, женщины и солдаты, кроме прокуратуры in rem suam и защиты интересов своих близких и полка), и лиц, которые не могли вести процессы при помощи когниторов и прокураторов. Ко времени Юстиниана прокуратура осталась единственной формой заместительства, так как когнитура вышла из употребления. Ср. Eisele, "Cognitur und Procuratur" (1881); Baron, "Gesch. des. R ö m. Rechts" (I); Муромцев, "Гражд. право Древнего Рима" (М., 1883, § 137).